Севилья, запретный город

 

Если идти по лабиринту квартала Санта Крус, то сначала на пути оказывается самая старая таверна города Rinconcillo:

 

 

а уже за поворотом - монастрырь Св. Инес. Он стоит на улице доньи Марии Коронель, названной по имени основательницы монастыря, севильской дворянки, изуродовавшей себя, чтобы избежать домогательств короля Педро Жестокого (местный гибрид Ивана Грозного и Петра Великого). Закрытые ставнями окна, высокие оштукатуренные стены.

 

 

ворота монастыря Санта Инес

 

 

Это граница. По нашу сторону — солнечное сентябрьское утро, вчерашний бой быков и ночное пасео, а также воланы фламенкит, бесконечные херес+тапас и другие маленькие радости . По ту сторону — тишина.

Вот тут, конечно, надо сказать отдельное и особое спасибо Хосе, нашему гиду, провожатому и советчику. Во-первых, без него мы бы никуда не попали. Во-вторых, я именно в Севилье снова почувствовала полузабытое удовольствие от прогулок — не спеша, как бы без цели, глазея по сторонам.

Метками по пути служат вот такие узкие окна: 

Решетки на этих окнах - шипами наружу, они как охранники, стерегущие тайну и покой жизни монахинь.

Во времена, когда Севилья расточительно проживала свой Золотой Век, глухие стены монастырей тянулись на несколько кварталов. Сегодня из сотен монастырей в Севилье действуют только семнадцать. И не сказать, что религиозная жизнь в прошедшие века тут была тиха как озерная гладь. Монастыри жгли (сестра из Санта Мария дель Сокорро в ответ на вопрос, не тревожат ли монашек мирские дела, рассказала нам историю, что в 30-ые годы Сокорро едва уцелел в Гражданскую войну - от погрома его спас любовник дочери одной из монахинь — он увел подельников со словами: тут нет ничего и никого, кроме четырех старух. Три соседние церкви в тот день сгорели). Франко закрыл их вовсе. Монахи ушли в мир, и только после восстановления монархии им было разрешено вернуться. Но открылись только женские монастыри — мужских в Севилье нет.

 

Сlausura

За эту решетку миряне попасть не могут - это запретные монастырские покои.

Когда мы вошли, абатисса протянула нам руки. Ее рукопожатие оказалось неожиданно крепким. Ora y Labora, "молитва и работа", вспомнила я девиз монашек. Работают они много, судя по этим натруженным рукам. Девиз этот исполняется буквально, хотя степень строгости и аскетизма монастырской жизни везде разная.

 

 

Два раза в год сестрам разрешено видеться с родными. Но короткий разговор тоже идет через полуприкрытое ставнем окно

Многие сестры хранят обет молчания до конца дней, у других есть послушание — выходить в мир, собирать пожертвования, работать: севильские монашки-златошвейки очень известны, но еще более известны те, что пекут монастырское печенье.

Время в Севилье меряется Колумбом. После того, как он побывал в Вест-Индии, именно здесь в порту грузили на корабли и отправляли по Гвадалквивиру через океан сотни монахов — крестить индейцев Нового Света.

Конкистадоры подносили в дар монастырям золото Америки за право быть похороненными у алтаря, короли посылали им пожертвования, знать сбывала сюда младших детей, чтобы не распылять фамильное богатство.

 

Под этим надгробием покоится жена конкистадора Франсиско Писарро

 

дракон

 

Cегодня остатки этих сокровищ берегут несколько десятков пожилых монахинь.

 

 

В монастырь Santa Maria de Jesus мы зашли, чтобы увидеть знаменитое изображение Девы Марии, простодушно называемой севильянцами "Мадонна, меняющая подгузник".

 

 

И действительно, среди тусклого золота алтаря - совершенно неканоническое изображение Девы Марии, занятой рутинным материнским делом - пеленанием младенца.

"Мы обращаемся к ней как к одной из нас", - сказал Хосе.

Мы поняли это еще во время Страстной недели. Здесь, в Севилье толпа, встречающая пасхальную процессию, бурно радуется и кричит, завидев носилки со Святой Девой: Guapa, guapa! Красавица! Такой смеси благоговения и фамильярности по отношению к Богородице я не встречала больше нигде.

 

 

Это Дева с сережками из монастыря Сокорро. Украшать изображение Марии - тоже севильская традиция, а шить наряды для Богородицы и вышивать их золотом - целая индустрия.

 

 

А это Nuestra Señora del Valle - Дева из церкви Anunciación, у нее зеленые глаза.

 

...В Севилье, городе, где даже рынки и тапас-бары украшены изображениями Девы Марии — по соседству с портретами матадоров и танцовщиц фламенко, даже в религиозном опыте есть нечто греховно-сладкое.

 

 

Монашки севильских монастырей пекут лучшее в мире печенье.

 

 

Во внутреннем дворе многих монастырей есть специальное окно со встроенным в него деревянным torno. Рядом к стене чаще всего прикреплен отпечатанный на принтере список сластей, которые пекут здешние сестры. Озаглавлен он лаконично - "los Dulces".

 

 

 

Список их может быть короток, как в монастыре Сан Леандро, где делают только йемас — печенье из желтка и сахара, или бесконечен, как в Санта Мария дель Сокорро, где мы пробовали "вздохи монахини", "святые мощи", "поцелуй Бога", "слезы Марии"...

 

 

Продукты самые простые: яйца, миндаль, мед и сахар, но в каждом монастыре — свои секреты. Главный секрет — все делается вручную, поэтому печенья мало, и оно дорого: несколько сотен пожилых монахинь, конечно, не могут в промышленных масштабах снабжать Севилью конфетами. Но ценители приходят сюда каждое утро, к условленному часу, когда сёстры уже растопят печь...

Впрочем, писаных рецептов и не существует - монахини помнят их и передают по памяти, так что в печенье вложено и культурное и гастрономическое наследие. А еще терпенье и преданность. Не верьте, правда, невинному лукавству, к которому прибегают монахини, когда говорят, что от их печенья не толстеют

Купить сласти можно, совершая прогулку от одной монастырской пекарни к другой. Найти во внутреннем дворе стену со встроенным в нее деревянным воротом и позвонить (возможно, в обычный электрический звонок — неторопливый прогресс добрался и сюда). Торно устроен так, что увидеть лица женщины за турникетом невозможно — из-за деревянной панели слышен только ее голос и приветствие Ave Maria Purissima. Неписанные, но неизменные правила требуют дать ответ: Sin Pecado Concebida, мол, без греха зачата.

 

 

 

Это торно монастыря Сан Леандро - самое красивое, украшенное латунными накладками, крутится как вечный двигатель, подталкиваемый ежедневно десятками рук. Рядом с ним всегда очередь - здешние йемас очень популярны. Но дальше этого места хода никому нет, даже родственники, пришедшие навестить сестер, разговаривают с ними через заслонку, а через торно передают продукты или подарки.

- Можно попробовать йемас, Madre? - спросили мы. Торно раскрутилось, и на полке перед нами оказались два завернутых в вощеную бумагу конуса. На полку легла купюра, снова толчок и поворот — и из-за стены выплыла коробочка со сластями.

 

 

 

 На этикетке написано, что внутри - самые что ни на есть подлинные йемас, сделанные руками сестер. То есть только "работа и молитва". И немного сахара.

Когда-то монахини дарили свои конфеты и печенья патронам своих монастырей, и это была своего рода формула вежливого ответа на пожертвования. Но времена, когда среди сестер были особы королевской крови, прошли, теперь мир устроен иначе, сестры должны считать деньги, зарабатывать на жизнь, чтобы прожить самим, и как-нибудь сохранить убранство монастырь (средневековое здание, живопись, сокровищница — все это нуждается в уходе и присмотре, а правительство Андалусии оплачивает хорошо если 10% необходимых для реставрации средств).

 

 

 

Сейчас в севильских монастырях все больше женщин из Латинской Америки, испанки - в основном пожилые сестры. Они и поддерживают репутацию монастырских пекарен. Известно, что в популярных yemas San Leandro используют только желтки яиц, а белки отсылают в монастырь Санта Инес, там он идет в печенье под названием «султанша». Самый большой выбор печенья - 60 типов — в монастыре де Санта Мария дель Сокорро. Сестры-иеронимитки из монастыря Санта Паула варят (вручную, - помните, "молитва и работа" и никаких консервантов) 16 видов мармелада. Но к нашему приезду этот монастырь оказался закрыт на ремонт, открыта только его лавка на площади Кабильдо.

 

За исключением церквей, полных произведений искусства, большая часть монастырей закрыта для посторонних. Но нам и тут сделали исключение, проведя в «запретные» для мирян покои и в клуатр монастыря Сокорро.

 

 

Сестра Мария Хесус провела в монастыре 50 лет из своих 68. Как она их прожила? У нее никогда не было сомнений в выборе. Не удивляйся, сказал Хосе, те, приходят сюда - слышали зов.
Безмятежность только на миг покинула монахиню - когда настоятельница вынесла нам тарелку с угощением, в глазах ее сверкнула тень тщеславия. "Не впадая в гордыню, - твердо сказала сестра, - могу сказать, что наше печенье - лучшее в городе".

 

 

Сестра никогда не покинет Сокорро — в клуатре, в тихом углу есть кладбище для монахинь, которым не дано вернуться в мир даже после смерти.

 

 

 

А мы попрощались и тихо вышли за дверь.

 

 

 

 

Как попасть в севильские монастыри? http://www.paseandoporsevilla.com/conventos/conventosdet.html