Дом, похожий на каменный сад

Предыстория нашего затяжного романа такова. 10 лет назад мы в городе Барселоне стояли в очереди к культурной достопримечательности - Дому Лео Морера, от которого тогда и начинался местный туристический маршрут Ruta del Modernisme, посвященный самому яркому проявлению каталонской самобытности - архитектуре города на рубеже 19-20 веков. Стояли, от скуки разглядывали все, что подвернется под глаза. Подвернулась фотография особняка, похожего на сон спятившего садовника. Мы в путешествиях часто действуем спонтанно. Так и тут - переглянулись и синхронно решили, что нам туда непременно надо. А уж потом взялись выяснять, где это - туда". Оно оказалось в городе Реус,  больше известном как аэродром для чартеров, а среди узких масс - еще и как родина Гауди.

Гауди к дому нашей мечты не имел никакого отношения. Дом - а он назывался casa Navas (дом Наваса)  строил архитектор Луис Доменек-и-Монтанер  - по общепринятому ранжиру, второй в иерархии каталонских архитекторов-мастеров модерна после Гауди. А на мой взгляд - так и первый.

 

Не стану рассказывать про путь, отделявший нас от нашей мечты: на маленькой рентованной машинке, по незнакомой дороге, с попыткой угодить под голеса попутного трейлера... Мы доехали и позвонили в дверь

Я думаю, что десять лет тому мы были первыми людьми из России, позвонившими в дверь этого дома. Жили здесь две женщины: внучатая племянница текстильного фабриканта Жоакима Наваса, первого владельца дома - сеньора Мария, и ее экономка, индонезийская девушка Анита.

Встретила нас Анита, широкими мазками излагавшая историю семьи Навас, покуда мы комнату за комнатой оглядывали дом:
- Это гостиная... Это кабинет... это шкаф... Красиво, да? Вы знаете, у сеньоры шестеро детей, но ни один из них не хочет жить в этом музее.

Мы, в общем, понимали причину семейной драмы. Доменек-и-Монтанер создал совершенный дом. Он придумал для него все: вплоть до последней дверной ручки. И в этом идеальном ансамбе, выдержанном в одном стиле, оказалось невозможным что-либо поменять. Любой новый предмет оказался бы в доме чужеродным.

Трудно наверное, жить в доме, который не меняется со временем.

Эти наши меланхолические размышления прервало скрипучее
- Здрастуйте! - на языке, невероятно похожем на русский.

Мы  от неожиданности вросли в землю. Ну то есть в мозаичный пол, изображающий вишневый сад в цвету.

Сама сеньора Мария оказалась ветхой, но чрезвычайно жизнерадостной старухой 80-ти лет. Огорошила нас признанием, что в молодые годы учила русский, чтобы читать Толстого в подлиннике. Повела в патио, чтобы показать мозаики: король Хайме штурмует Балеарские острова. Прыгающими буквами надписала открытки, помахала рукой, похожей на куриную лапку, и растворилась в доме.

И вот спустя столько лет мы вернулись. За время нашего отсутствия город Реус обзавелся Гауди Центром, со множеством всяких интерактивных штуковин ("Ой, а вы из России? А у нас как раз есть русскоязычная версия гида, наконец она кому-то пригодилась!"). Сам архитектор ничего в городе не строил, поэтому центр предъявлял гостям в основном духовные связи и всякие занятные инсталляции.