Норвегия: в гости к мокрым троллям. Часть 6. Лэрдал (Laerdal) - Сталхейм (Stalheim)

23 июля. Лэрдаль (Laerdal) - Боргунд (Borgund) - Снежная дорога (Snøveien, Fv243)) - Аурланд (Aurland) - Флом (Flåm) - Твиннефоссен (Tvinnefossen) - Lone camping

 Робкие лучи солнца освещали кемпинг Laerdal Ferie og Fritidspark надеждой.

После вечерних экзерсисов вариантов с "дворниками" осталось немного - ездить так или перерезать проводок, идущий на стеклоочистители, и по мере надобности соединять его изолентой. А уж потом дома разберемся.

Пока я ставила чайник, муж организовал на капоте Енота операционную. Тщательно выровненные в соответствии с мужниными представлениями о прекрасном, на капоте лежали ножницы, скальпель, изолента, скотч и пара гаечных ключей. "Тампон, доктор?" - хрюкнула я. Муж с грустью смотрел на девственную проводку, резать которую не поднималась рука. Пытаясь оттянуть неизбежное, мы решили завести машину. Не особо рассчитывая на успех, надо сказать. Просохший за ночь Енот довольно заурчал. "Дворники" не шевелились. Я, боясь выдохнуть, не отрывалась от лобового стекла. "Дворники" молчали. Муж, используя волшебное "ой, мама!", повернул переключатель. Стеклоочистители ожили. Вернул переключатель обратно. "Дворники" послушно остановились. Мы вдвоем танцевали ритуальный танец радости и счастья вокруг Енота, приводя в экстаз проходящих соседей. "Испугался!" - сообщил муж и показал Еноту язык. Жизнь налаживалась.

Полюбовавшись немного утренним фьордом, мы двинулись в Боргунд. Церковь святого Андрея в Боргунде – одна из самых известных норвежских деревянных церквей. Построенная в конце 12 века, ставкирха в Боргунде дожила до наших дней почти без изменений. Более того, большая часть реставраций деревянных церквей, начавшихся в 19 веке, была сделана "под Боргунд".

На стоянку у церкви к автобусу возвращалась группа туристов. Я прислушалась - туристы говорили по-русски. На русском им отвечала и продавшица черешни, расположившаяся за столиком прямо у стоянки. Дегустация норвежской черешни стояла отдельным пунктом в плане мероприятий, поэтому на обратном пути я направилась прямиком к столику. "Что бы вы хотели?" - любезно спросила продавщица по-английски. "Здравствуйте!" - хором поздоровались мы. "Ой!" - растерялась она от неожиданности. - "А откуда вы знаете, что я говорю по-русски?" Продавщица оказалась украинкой. Она рассказала, что приезжает в Норвегию поработать на сезон, что уже выучила норвежский и что очень рада встретить земляков - нечасто они здесь бывают. Я давно заметила, что нахождение далеко от родины напрочь стирает любые границы. Мы снова были с украинкой земляками, потому что говорили по-русски. Какими бы лозунгами не кидались при случае на Майдане.

Чтобы вернуться на наш маршрут, пришлось снова проехать через Лэрдаль. Насмотревшись в кемпинге картинок старого Лэрдальсьори, я уговорила мужа заехать в городок. По дороге обнаружилась ферма с ламами, которую мы не смогли пропустить – слишком забавно выглядели стриженые «под страуса» ламы.

 Небольшой старый центр Лэрдальсьори (Lærdalsøyri) на берегу Лэрдальсэльвы (Lærdalselva) - это очаровательные деревянные домики 18-19 веков.

Еще совсем недавно попасть из Лаэрдала во Флом и Аурланд можно только двумя способами, и ни один из них не назовешь универсальным. Приличный крюк на пароме сильно зависит от внезапных зимних капризов погоды и не всегда может обеспечить круглогодичную связь. Сухопутный же путь - так называемая «Снежная Дорога» - проходит через горы и открыт для проезда только летом.

Природные условия Норвегии вообще мало располагают к постоянному надежному автосообщению. 62% площади страны приходится на горы и плоскогорья. Мало того, что горные участки зимой засыпает снегом по самые уши, а северный климат продлевает эту зиму до самого что ни на есть лета, так еще и многочисленные фьорды разрезают береговую линию на сотню маленьких медвежат. Паромное сообщение является неотъемлемой частью норвежского автомобильного движения. Попытайтесь проложить удобный по времени и расстоянию путь по западному норвежскому побережью - его обязательной составляющей станут многочисленные паромы. Благодаря Гольфстриму фьорды почти никогда не замерзают. Но вся проблема в этом самом "почти". Устав ждать милостей от природы, норвеги последние 20 лет активно строят мосты и прокладывают туннели. Туннель, лежащий на нашем пути, стал участком шоссе Е16 от Лаэрдала до Аурланда и Флома.

Открытый в 2000 году Лэрдальский туннель - самый длинный автодорожный туннель в мире. 24,5 километра, проложенные сквозь скальный массив с километр высотой - кошмарный сон клаустрофоба. Надо отдать должное норвежским проектировщикам - проблемой самочувствия человека в замкнутом пространстве они озаботились не меньше, чем тонкостями строительства. Для этого к оформлению туннеля привлекли психологов и дизайнеров. Психологи и дизайнеры были не абы какие, а специально обученные - первые специализировались именно на транспорте и дорожном движении, вторые - на освещении.

Совместными усилиями было определено основное направления работы: борьба с монотонностью как главный способ обеспечения безопасности движения. С точки зрения специалистов, этому должна была способствовать геометрия туннеля. На карте туннель выглядит практически прямым. На самом же деле  он состоит из чередующихся прямых и извилистых участков. Кроме того, в туннеле утроили три зала с подсветкой, которые призваны создавать иллюзию разделения одного огромного туннеля на несколько более коротких.   

Конечно же, столь масштабное строительство было затеяно не для того, чтобы надежно соединить два маленьких населенных пункта. Лэрдальский тоннель - стратегическое звено, обеспечивающее беспрепятственное круглогодичное сообщения между двумя крупнейшими городами Норвегии - Осло на востоке и Бергеном на западе. В ноябре 2000 года туннель был официально открыт.  Самый длинный в мире туннель быстро стал своего рода туристической достопримечательностью. Самое интересное, что делать деньги на автодорожной достопримечательности, обошедшейся в 120 миллионов долларов, норвежское правительство не стало, проезд по туннелю бесплатный.

Глобальное строительство требовало глобальных же усилий. Прокладку туннеля начали одновременно с двух сторон. Кроме этого, третья бригада занималась устройством 2,5-километрового вентиляционного туннеля, который должен был в итоге соединиться с основным. Чтобы три отрезка пути соединились в заданной точке, на помощь проходчикам привлекли самые современные навигационные технологии. В течение 14 месяцев, вгрызаясь в скалу на 60-70 метров в неделю, бригады двигались навстречу друг другу. В сентябре 1999 года, точно в намеченные сроки, две бригады встретились, разойдясь всего на полметра. Скучные люди. Норвежскому правительству нужно было нанять строителей с постсоветского пространства. Сейчас норвежское правительство имело бы вдвое больше поводов для гордости - два самых длинных в мире туннеля с затейливыми изгибами и заворотами.

Путешествуя летом, мы могли попасть в Аурланд двумя путями: через  туннель или по высокогорной Снежной дороге. Над картой мы на некоторое время зависли - и туннель самый длинный в мире, и высокогорная дорога обещала быть красивой, как все высокогорные дороги. Извечную проблему буриданова осла решили бывалые, посоветовав заехать в Лэрдальский туннель до первого зала, удовлетвориться сим фактом, развернуться и отправиться в Аурланд по Снежной дороге.

До первого зала мы так и не доехали. Благо, кроме трех специально подсвеченных гротов в туннеле дополнительно сделаны еще 15 поворотных пунктов. Учитывая, что туннелей разной протяженности было преодолено уже немало, первый же километр ввел нас в тоску, так что ближайший разворот мы употребили к великому удовольствию. Может, и надо было доехать до первого грота, сделать дежурное фото. Но уж больно жалко было времени, учитывая, что погода опять начала портиться.

Снежная дорога - Снёвейен (Snøveien) - соединяет Лэрдал с Аурландом через горы. 48 км по высокогорью доступны для путешественников только с июня по середину октября. "Снежная" - вторая по высоте норвежская дорога, её максимальная точка - 1306 метров. Основной пейзаж высокогорья - классическая тундра. Снег на такой высоте не тает даже летом. Автомобиль на узкой дороге со снежными стенами по ее краям - классическое фото Снёвейен.

За пару недель до нашего путешествия снега на Снёйвейен было хоть отбавляй. Но тут в дело вмешались непрекращающиеся дожди. К тому времени, как мы оказались на Снежной, тот самый снег как корова языком слизала. Перед нами простиралось горное плато с редкой растительностью и редкими же островками снега. Пока мы фотографировали небольшой водопадик у озера,  окружающий лунный пейзаж капитулировал перед плотной стеной то ли тумана, то ли облаков. Мы завороженно наблюдали, как поднимающееся облачное молоко мгновенно скрывает дорогу. Никто бы не удивился, если бы из плотной пелены появились призрачные всадники на огромных черных конях. Я предложила дожидаться всадников за чашкой кофе - еще одну не увиденную за облаками горную дорогу тонкая женская психика пережить отказалась.

Туман отступил так же быстро. Мы сфотографировали два ближайших сугроба, до снежных стен им было далеко. "Наверное, они где-то дальше!" - попытался утешить муж. Мы втроем - я, муж и надежда - отправились в путь. Дорога во многих местах не позволяла разойтись двум машинам, для разъезда организованы специальные карманы. Пятиться назад, пропуская встречный транспорт - нормальный способ передвижения по Снежной дороге.

Единственный сугроб мы проскочили. Пришлось возвращаться. Пока мы пристраивали Енота в кадр, во встречном направлении проехали несколько машин. Через пару минут они тоже вернулись, устроив очередь к сугробу. "Мда, видимо, он и правда единственный!" - констатировал муж, с грустью вспоминая роскошные снежные стенки на фото из интернета.

Ближе к Аурланду дорога начала выкидывать затейливые серпантинистые коленца. Их покорителей ждал вид на Аурландфьорд. Кто бы сомневался - в облаках. Пока мы парковались и я материлась, природа сжалилась и подарила несколько солнечных минут.

До многих роскошных норвежских видов надо идти три дня лесом (зачеркнуто) полдня в горы. Памятуя о том, что не все туристы в силу различных причин готовы на такие подвиги, для путешественников стали создавать смотровые площадки в максимально доступных местах. Одной из таких площадок стала платформа Stegastein, спроектированная архитекторами Тодом Саундерсом и Томи Вильхемсеном. Построенная из дерева, стекла и стали Stegastein выдается на 30 метров на высоте 650 метров над фьордом, обеспечивая роскошный вид на Аурландфьорд и городок Аурланд.

Насладившись Аурладсфьордом, мы неожиданно отправились во Флом. В первоначальном маршруте Флом отсутствовал. Красивых дорог, которые можно было потрогать руками, а не проехать в вагоне поезда, в нашем маршруте было предостаточно, а больше ничем особым Флом не отличался. Но он как-то невзначай лежал почти на маршруте, и мы решили пожертвовать на него часик драгоценного времени.

Такое ощущение, что весь Флом - это парковка для транспорта у инфоцентра и туристы на станции Фломабсны и в порту. В деревушке Флом проживает всего четыре с половиной сотни жителей, все они работают либо на железной дороге, либо обслуживают приехавших на эту самую дорогу туристов. Если бы не Фломсбана, вряд ли Флом стал бы значимым пунктом на туристической карте Норвегии. Железную дорогу построили еще в 1940 году для перевозки грузов от горного плато Мюрдал до фьордов. С развитием автосообщения маршрут перешел в категорию пассажирско-туристических. Кроме Фломабсны, посещаемости Флома немало способствовало строительство в 1999 году пассажирского порта. Теперь в малюсенькую деревушку заходят на стоянку огромные круизные лайнеры, количество пассажиров которых значительно превышает все местное население, вместе взятое.

Дорога вела нас к Бергену. Шоссе Е16 - вполне комфортная трасса, но в этом ее главная беда. К сожалению, комфорт в дорожном движении зачастую становится синонимом слова "скука". Большинство красивых норвежских видов прячутся в стороне от комфортных трасс. Проблему «скучной трассы» решает наличие большого количества старых участков дорог, поддерживаемых дорожными службами в эксплуатационном состоянии. Одна из таких дорог - участок старого пути из Гудвангена в Берген, построенный в 1842-1846 годах и проходящий через Сталхеймское ущелье.

Сталхеймский серпантин с уклоном в 18 градусов - чуть ли не самый крутой в Норвегии. Дабы чье-нибудь транспортное средство, пытаясь вскарабкаться по мокрой дороге, не скатилось попой  в обрыв, для движения вверх дорогу закрыли, соорудив для безопасности туннель. Но и при движении вниз адреналина хватает.  Тринадцать крутых поворотов на полтора километра пути - расслабьтесь и ни в чем себе не отказывайте! Да, и не пытайтесь хвататься за придорожные кусты, не нужно портить зелень.

Ради своей порции адреналина и красивых видов на ущелье нам пришлось проехать через "объездной" туннель дважды - сначала к точке старта по старой дороге, с нее мы опять выехали на Е16 к началу туннеля. Но что только не сделаешь ради острых впечатлений (зачеркнуто) искусства.

Последним пунктом маршрута стал водопад Твиннефоссен (Tvinnefossen, он же Tvindefossen). Расположение водопада - прямо у трассы Е16 в двенадцати километрах от городка Восс - сделало Твиннефоссен необычайно популярным и часто посещаемым. Высота падения воды на ступенчатом Твиннефоссене - 150 метров. По легенде, вода в Твиннефоссене обладает волшебными омолаживающими свойствами. Мол, какую часть тела сунешь в воду, та и омолодится. Вопрос, какую часть тела, кроме рук и ног, можно, не оскорбляя нравственность окружающих, сунуть в водопад, так и остался для меня загадкой. Я старательно подглядывала за каждым, пытающимся куда-то вскарабкаться по мокрым камням подальше от толпы, но ничего криминального они в воду не совали. И стоило просто так рисковать собственной шеей на скользких уступах.

Кемпинг, в котором решено было остановиться, располагался недалеко от Бергена. Lone camping занимал большую территорию, и народа в нем было уже немало. Мне, конечно же, приспичило встать у воды. Муж, конечно же, подробно рассказал, что он думает о женских капризах. День заканчивался замечательно - солнышко светило, народ катался на лодках по озеру, место у воды тоже нашлось, вопреки мужниному брюзжанию. Мы организовали себе спальное место и отправились в ближайший супермаркет.

Стоя в очереди в кассу, я обнаружила газеты с огромными заголовками "террор" на первых страницах. Газеты были на норвежском. Совместными усилиями мы с мужем опознали еще одно слово – Осло. Передовицы пестрели фотографиями разрушенных зданий и окровавленных людей. Мы обалдело взирали на газеты – потрясающая норвежская природа и терроризм вступали в сознании в прочный диссонанс. Я вспомнила приспущенные флаги в Лэрдальсьори и Фломе. Всю обратную дорогу мы пытались уложить обрывочную информацию в голове, но получалось плохо.

Нашими соседями по кемпингу оказались ребята со Ставрополя, с которыми мы познакомились еще в Гейрангере. Первым делом мы попытались выяснить, не знают ли они, о чем кричат норвежские газеты. Ребята тоже узнали случайно – им рассказали об этом расположившиеся рядом мальчишки-шведы, путешествующие на мотоциклах. Мальчишкам позвонили из Швеции встревоженные родители. Пришлось срочно успокаивать своих. Мама припомнила мне всё - наводнения в Европе, революции в Таиланде, теперь вот еще и теракт в Норвегии. Нервов её, маминых, заявила она, на наши приключения не хватит.

 Позже нам доведется поговорить о терактах и Брейвике с осевшими в Норге русскими. И не один человек подтвердит, что в далекой от большой политики Норвегии тема слишком лояльной миграционной политики  все чаще обсуждается на кухнях. И что возрастающее количество мигрантов из Африки и Азии вызывает недовольство и законные опасения, что когда-нибудь кухонные разговоры выльются в активные действия. Сам способ выражения недовольства Брейвиком, конечно же, вызвал шок у норвежцев, но причина, увы, новостью не стала.

Вечер мы с мужем провели в борьбе с мясом. Из супермаркета мы приволокли знатный шмат замаринованной для гриля свинины, и теперь, предвкушая удовольствие, шмякнули его на мангал. Проблема заключалась в том, что одноразовый мангал явно был не предназначен для жарки мяса в промышленных масштабах. Соседи с интересом наблюдали, как муж бегал вокруг стоящего на берегу озера мангала с оранжевой пластиковой крышкой, пытаясь раздувать малочисленные умирающие угли. Угли, подмигивая напоследок огненным глазом, разгораться отказались. Пришлось проводить ужин под девизом «горячо сыро не бывает». Мясо, благо, что было замариновано, оказалось мягким. Я утешила мужа, объявив, что на ужин у нас деликатесный стейк с кровью, а знакомые с Гейрангера принесли вина, которое окончательно примирило нас с фактом, что мы те еще повара.

Уютные посиделки прервал ливень. Норвежская погода – вредная тетка. Только что вовсю светило солнце и народ рассекал на лодках озерную гладь, и вот, пожалуйста, очередной потоп. Медведи, прикрыв головы балалайками, неслись под крышу быстрее нас. Самый дождливый европейский город Берген успешно напоминал о своей близости.