Часть четвёртая...Сакральная..

Часть четвёртая (Сакральная)

(предыдущие части читайте здесь же, на моей страничке)

Возвращаясь в хронологическое русло повествования, я ментально сделаю несколько гребков против течения, а именно – в первые часы моего пребывания в Тбилиси…

В ту ночь, выходя через арку  на улицу, мне было, в общем всё равно – какой путь выбрать, под каким углом и где свернуть…Ибо, любое из направлений – неизведанно, загадочно, а следовательно –  притягательно. Здоровый авантюризм, бунтарство, природная любознательность, ум алчущий до всего нового, неведомого – та гремучая смесь чувств, которая питает биение огней в моей груди и рвёт паруса в моих руках. Порой – отключая инстинкт самосохранения - толкает, на самые скоропалительные  поступки и безрассудные авантюры.

Поэтому и Проход из арки на улицу, был для меня чем-то аналогичным  Дыре от носа Буратино, в старом Холсте. Через который он увидел неизведанный и притягательный в своей новизне  мир…

В таких случаях я частенько полагаюсь на внутренний голос. Зная, насколько он безрассуден, отпуская его на вольные хлеба, я всё же иногда осаживаю его, ещё более глубоко запрятанным «внутри-внутренним» голосом – мудрым, миролюбивым и здравомысленным. Эти два голоса есть в каждом человеке. Имя им – Страсть и Совесть. И им не обязательно враждовать, в единстве они  - верные друзья нашим устремлениям души.

Но сейчас было Время Полного Непослушания. К чертям всякое здравомыслие! «Перекисшая» энергетика, последних часов, пузырясь в моем нутре, требовала выходя наружу и я, подчиняясь внутреннему бунтарству, в таких случаях делаю всё  в мятежном противоречии.

« –  Ага! Мне говорили, что бы я, далеко не уходил, а иначе заблужусь??.. 

 – Значит, я пойду далеко…так далеко, что бы были все шансы заблудиться!

 –  Мне говорили, что бы – по приезду в Грузию – я был поосторожнее и поосмотрительнее??..  А то, понимаешь…политическая ситуация не та…народ озлоблен, после известных событий…русских, вроде как недолюбливают… границы вот, только-только отрылись…

 – Значит, будем провоцировать здешнее население на соответствующие шаги!..»

 Выйдя из тёмной арки, на еле освещённую небольшую улочку…я р-раз… и интуитивно повернул направо!

Я не пытался прижаться к домам, спрятаться в агатово-бархатных складках мантии теней, спадающих со старых зданий. Поэтому мои туристические ботинки, вызывающе звучно топали, аккурат посередине проезжей части. 

Идя по ночному городу, я всматривался в угольно-чёрные окна, как в блескучую тьму колодезного дна, боясь увидеть в их глубинах отшатнувшиеся настороженные взгляды…  

Я всматривался в тёмные проулки, боясь увидеть там, ещё более тёмные, аспидные, притаившиеся тени. 

Но город был безучастен к моим напридуманным фобиям. Я был для него не более чем песчинкой, на миг блеснувшей перед мудрыми, древними глазами и  растворившейся в песчаном океане Бытия. Через какое-то время, мой внутренний мандраж стал проходить, уровень «гормона страха и возбуждения», падать. Мне, подсевшему на адреналиновую «иглу» это не устраивало, и я решил усугубить положение вещей, поднять свой статус и гормональный фон, как те зайцы из песни, в фильме «Брильянтовая рука», которые в самый страшный для них час, начинают запевать несусветную песенку.

Я запел!..  И не что нибудь, а то, что я пою для поднятия своего боевого духа, настроя и жизненной мотивации. Как пример – холодный душ, зимняя ледяная купель, предстоящая тяжёлая тренировка, жёсткий  разговор или какой другой серьёзный «расколбас».

И запел то,  что петь в данной ситуации – совершенно было не нужно!.. Аллюзией на моё тогдашнее состояние зазвучала песня есаула Верёвкина «Чёрный ворон».

А дело в том, что мой друг Каха, нравоучая меня на дорожку, предупреждал – зная мою любовь ко всему, что связанно с культурой русских казаков – ни как не проявлять свою приязнь к казацким старинным песням и ни в коем случае не говорить о своих казачьих корнях. Что де, казаки много тут – на Кавказе  поглумились, по жартовали, да наделали дел, в прошлые давние времена. Типа «осадок остался»!..

Но, так как я находился под влиянием беса противоречий, то «Черный Ворон» показался мне лучшим выбором. Что-то вроде песенно-звуковой медитации. Некоего действа, ментальной психо-тренировки, укрепляющей дух и плоть.

Я испытывал себя, я испытывал этот город и весь окружающий меня мир на прочность и синергизм, на проявление дружественности, лояльности и адекватного субъективизма.

И это не было, ни в коей мере, моей неблагодарностью или вызовом, враждебностью или каким другим проявлением агрессии. Это было Опытом исследователя. Выявлением резистентности, иммунитета этого древнего города на проявление чужеродности, в моём лице. Но город бесстрастно молчал. Я слышал лишь его дыхание в тонкой вибрации инфразвуков. 

Что-то дремучее, мегаскопическое, окутанное древней тайной и загадкой – как мне казалось – изучало меня.

Петь мне расхотелось, я примолк, и пространство сразу облеклось в материю тонкой тишины. Мятежный дух понемногу успокоился, и я полностью переключил внимание на окружающий меня, за-полуночный мир, настроив внутреннее восприятие на более тонкий диапазон… Вот, вдалеке низким тембром загукали басы. Вот, еле-еле слышно – на пороге восприятия –  заголосила сирена. Вот, вдалеке ухнуло, бухнуло и тяжело вздохнуло. И опять – безмолвие угасающей ночи. Город, как казалось, спал…

Неожиданно, резко резонируя и быстро приближаясь, наконец зазвучало что-то живое, человеческое. Вскоре из-за угла здания, прямо под яркий фонарь, выскочила стайка молодых людей, лет двадцати. Ребята остановились, азартно что-то обсуждая, а когда мои ноги вынесли меня на траекторию соприкосновения, неожиданно окликнули.

« - Ну вот!.. Момент истины! Чего добивался, то и получил. Что ж…иди, разруливай!»  – произнёс мой «внутри – внутренний» голос. С деланной невозмутимостью я оглянулся и, в повторно обращённой ко мне речи, воспринял только одно, но как я понял – ключевое слово: «сигаретти». На языке глухонемых, я кивком головы сообщил им, о наличие у меня этих самых «сигаретти», остановился  и полез в карман…  Подошли сразу все! Шансы «отмазаться» от разговора улетучились. Особенно после того, как произведя отбор парочки сигарет, меня вызвали на диалог, обратившись в интонационно-вопросительной форме.  Здесь уже никак нельзя было ответить ужимками и кивками, как герою Юрия Никулина, в фильме «Старики – разбойники», когда здоровенный детина спросил закурить. А мой русский – сразу выдаст меня с головой… В общем – «Штирлиц никогда не был так близок к провалу!..»  

Итак, вопрос мне был задан…И хотя я ни бельмеса не понял, но надо было как то отвечать. Ну не мог же я, в самом деле, молча глупо улыбнуться и под недоумённые взгляды попытаться продолжить свой путь.

« – Извините, я – русский!..» - и не успев подготовиться к дальнейшему развитию событий, напрячься там, скукожиться (бежать, всё равно, некуда было), облегчённо увидел, как лица молодых людей и без того вежливо-позитивные, просто таки расплылись в широких улыбках.

« – А вы туристом или в гости?» - спросили меня, с чистотой произношения, как у «ребят с соседнего двора».

« – У меня друг Каха Церцвадзе, здесь живёт на соседней улице. К нему в гости приехал.»

« – О-о! Церцвадзе?? Я тоже Церцвадзе!» - заулыбался другой.  И как будто бы я, произнёс какой-то обязательный и очень важный пароль для «своих» - все сразу весело загудели и  стали спрашивать меня о самых разных вещах.

Вещи эти не столь важны… Важно, то открытие, которое я сделал, в первые же часы своего нахождения в Грузии.  Которое потом десятки раз подтверждалось за всё время моего нахождения в этой стране. Которое отложилось в моём сознании, проявляясь иногда визуальными картинками, перед моим внутренним взором – удивительное радушие, вежливость в обращении, внутренняя безмятежность и природное гостеприимство жителей Тбилиси. От сего момента и вплоть да моего отъезда из Грузии – эта благодать сопутствовало мне, как сопутствует морском паруснику хороший попутный ветер.

Стоит сказать, что я ещё не раз провоцировал Тбилиси, своими выходками. Всё хотел докопаться – и где же тут прячутся злыдни, невзлюбившие мою родину. И что я только не делал (ну конечно в рамках приличия)!

 – И как заправский шпион, подмывал столичных жителей на откровенные разговоры. В кафе ли, в ресторане, в маршрутке ли, в гостях за столом, в Тбилисском метро, в магазинах, на улице, на рынках, в том числе и на самом известном «блошином» - на «Сухом мосту»…

Используя свою коммуникабельность и добродушный импозантный  вид, я корыстно лез в головы аборигенам, высвечивая фонариком сомнительности и недоверия  тёмные углы, в душах моих собеседников.

Всякое там видел и находил... Не нашёл только одного – неприязни, враждебности, пускай даже и в латентной, скрытой форме – ко мне в частности, к россиянам вообще и к России в купе…

Один раз было так.… Уже к концу двухнедельного путешествия, что-то в моей душе всколыхнулось, что-то щемящее заныло и отдалось  горьковато-терпким послевкусием… –  Её величество Тоска! Не смотря на всю разноцветную мозаику ярких впечатлений минувших дней, она нашла меня, и особо не навязываясь, тактично, издали помахала изящной - в чёрном шёлке - перчаткой: « – А-у-у! Ты там, дорогой, не забыл про меня??..»

…Дух мой, безудержно потянуло домой…

« - Э-эх, Россея!.. Что ж ты такая приставучая??  И бранишь и ругаешь её порой,  а без неё и свет не мил… Уж сколько раз, уезжая на недели, на месяцы, а бывало и на год, через какое-то время, ностальгия, в классическом «Есенинско-Безруковском» коллаже заволакивала мои глаза скупой слезой. И я алкал и тосковал, вновь и вновь отогревая свою кровь душевными песнями, тёплыми воспоминаниями, и горячей привязанностью. И тут накатило…

И хотя был уже поздний час, сидеть в квартире стало невыносимо. Я скоро собрался и выскочил на улицу.  В кафе, в рестораны и людные места не хотелось. Хотелось простора, свежести ветра, воздушно объёма, сакрального пространства и ещё бог знает чего, что я не мог сформировать в какую либо конкретику.  

 «– К реке!! Я пойду к берегу Куры и посижу на гранитных парапетах Мтквари!» – как называют её грузины, испокон веков. Старая добрая Кура за тысячи лет понаслушилась людских стенаний, на своих берегах и всегда готова вновь внимательно выслушать любого страждущего и алчущего. Она никого не перебивает, не задаёт ненужных вопросов, но тем не менее, испытывает каждого.

Затем люди уходят от её берегов…каждый – своей дорогой, своим выбранным Путём… Кто – здесь же – на тёмное илистое дно, кто на войну, кто в дом родной, а кто и под венец.

Мне же, не хотелось ни на дно, ни на поле брани, ни тем более под венец. Но и у меня был свой сакральный смысл! Для того, что бы найти потерянную душевную гармонию, надо обратиться к чему-то сверхъестественному внутри себя. А обеспечить этот мистический замысел, мог только некий ритуал. Для меня таким ритуалом всегда было исполнение пары, тройки задушевных песен.

Итак – к реке! До неё было не более километра, пятнадцати минут ходьбы через квартал, через проспект, через вальяжно гуляющих и деловито спешащих…

Но меня уже распирало от желания в полный голос запеть, безотлагательно начать сеанс духовного целительства. Что тут будешь делать?? Я и запел! Пробираясь сквозь людской поток– где огибая его, а где ледоколом прочищая себе курс – я сначала негромко, но постепенно подбавляя децибел, живенько так, с чувством, басовито заголосил…

 Вот представь ситуацию, что бы кто-нибудь, на людном месте, на проспекте, например – в Махачкале, в Грозном  или в Нальчике – то есть в самой России – запел старую русскую патриотичную песню?.. Да ещё казацкую??.  

В полночь??? Смешно, не правда ли?.. Смешно и горько…

Просто фабула для «чёрного анекдота»! Причём эта фабула актуальна и для большинства – как считается – дружеских нам и стратегически-партнёрских республик.

Ну а здесь же…

– За более чем тысячелетнюю свою историю, грузинская столица, настолько стала соучастной, концессуально уступчивой, терпимой и толерантной к людям любых «пришлостей», национальностей, религий, и конфессий… Настолько у грузин и всех ассимилировавшихся здесь, развилось и преувеличилось чувство гостеприимства, отзывчивости, дружелюбия и невозмутимого, какого-то буддийского созерцания, что моё действо было спокойно воспринято и не оценивалось, как акт враждебности. Может, кто-то и подумал, что чувак – малость того, с «прибабахом»…

НО НИКТО НЕ ПОСМОТРЕЛ НА МЕНЯ ОСУЖДАЮЩЕ, НИКТО НЕ ВЫКАЗАЛ НЕДОВОЛЬСТВА И ТЕМ БОЛЕЕ АГРЕССИИ!..

И  это не было людским безразличием. Это было природной рассудительностью,  мудростью древнего города, вежливой учтивостью и доброжелательностью жителей грузинской столицы…

И вот он – Сакральный Момент, я на набережной!!

Через реку, прямо передо мной – тёмным колоссом, вздымается в агатовое небо – гора Мтацминда, подсвеченная разнообразием цвета и огней. Справа, ухватившись за два берега мощными бетонными руками, неподвижно замер мост Марджанишвили. Тот мост, на который я вышел в первую ночь и на котором потягивали спины медные львы…да так и замерли вместе с мостом. Затаив дыхание я посмотрел вверх… Над древним городом распластался звёздный купол Млечного пути, немного оттеняясь одиноким фонарём бледно-шафрановой луны… 

Мегаскопическая красота от созерцания сиюминутного момента самой Вечности, окрылила меня возвышено-лирическим настроением.

Это момент откровения, когда нисходит какое-то Постижение, которое ты никогда не забудешь – даже спустя годы. А песня, есть то, что приносит сакрально-символический смыслоб устройстве мира и самого человека, о времени и о смысле жизни…

Впитав глазами мириады фотонов, от изливающегося – в густую ночь – света, вдохнув грудью несметное количество молекул игристого кавказского воздуха, на миг прислушавшись к себе, я запел.  Пел долго и всласть… Среди прочих была и самая жгучая песня «Не для меня»,которую я не преминул запеть сразу, как закончил с последним куплетом предыдущей…

 Сердце тянулось вслед за песней. Голова охолаживалась. Я заново переживал трагичное и одновременно светлое, что принималось моей душой из удивительной, давней, старой песни, вот уже более полутора веков волнующей души русских людей, с тех пор, как Россия вышла к Кавказу.

И хотя мой голос, большей частью заглушался торопящимися куда то авто, поредевшие и догуливающие своё, прохожие, могли в полной мере оценить мой одинокий  сольный «флэшмоб».

Вот так – наглядевшись на ночную Куру, на антрацитовое – в звёздной сияющей крошке – небо, на прилипший – к тёмной глади воды – свет ночных фонарей,  надравши горло, зарядившись позитивной энергией, и найдя потерянную Гармонию – я отправился  восвояси.

Город медленно засыпал, укрывшись с головою в зелени огромных платанов, имеретинских дубов и тенистых буков. Прохожие, большей частью поредели, а городские звуки ослабли и перешли в нижний регистр органного звучания… Напоённый, насытившийся  и убаюканный,  я уснул в колыбели миров…

Никаких розовых очков! Никакого обобщения и подмены! Я только излагаю правду личных впечатлений и личного опыта… И этот  опыт, приобретён мною исключительно в границах Тбилиси. Что там дальше – за пределами этой административной единицы, как встречают россиян в глубинках, как относятся истинные горцы к пришлым русским, мне неведомо…

Но всё же, я считаю мой опыт показательным, титульным восприятием грузинского характера и грузинской души…

А иначе, чем можно объяснить тягу творческого люда к Грузии?..  Почему величайшие поэты России, всех времён, оставляли здесь частицу себя??..  Мой опыт, мои переживания и приязни – есть малая моя частица. Одна из мириадов, навечно прикипевших, дополняющих друг друга, создающих цельный, законченный образ нематериальной, но духовной Грузии. 

                          (продолжение следует…)