Неделя в даосском монастыре

Как ни крути. Точнее и не скажешь. Что не так? Да все не так. Кромешная тьма. На работе съедает оперативка. После работы в голове одни фантомные проблемы. Постоянный дефицит времени. Смысл жизни потерян. Дни летят, как из автомата. Короче, лесоповал, а не жизнь.

Наступает новый день. И через пятнадцать минут после завтрака ты ловишь себя на мысли, что вот уже и ужин. День прошел. А что сделано? Дофига вроде сделано, а задумаешься — ничего толкового. Все суета.

Очень помогает йога. И очень помогают книги. Это классные помощники. Но они не дают той глубины и наполненности. Это инструменты, но не фундамент. Где взять якорь, чтобы можно было зацепиться и остановить все это безумие внутри себя. Где?

На прошлой неделе я отчетливо почувствовал, что все. Ну все. Предел. Еще несколько дней в таком трэше, и я либо сломаюсь, либо (что еще хуже) приспособлюсь. Сам я уже не справлялся. Мне нужно было просто побыть в обществе духовно сильных людей. Просто побыть. Рядом.

И тогда я позвонил.

Здравствуйте. Можно я приеду? На несколько дней. Может, на неделю. Да? Спасибо. Разговор занял всего пару минут. Через несколько часов я был в аэропорту. Так я оказался в даоcском монастыре.

Монастырь находится в южной части Китая. В очень красивых местах. В горах. На берегу реки. Монастырь закрытый. Посетители иногда приходят, но по звонку и для них открывают двери. Тут живут и практикуют семь монахов. Я был восьмым. И я, наверное, был первым «белым», кто остался тут жить.

Когда ты в трэше, ты становишься особенно чувствительным. Все ощущения удивительным образом обостряются. Начинаешь замечать то, что никогда раньше не видел. Я захожу на территорию монастыря и физически ощущаю, что тут совершенно иная энергетика. Я! Тридцатитрехлетний детина. Которого еще полгода назад рассмешили бы разговоры об энергетике. За мной захлопывается входная дверь, и я ощущаю, что попал словно в несколько другую реальность. Мягкую, спокойную
.


Мне не задавали лишних вопросов. Мне вообще не задавали никаких вопросов. Они просто посмотрели на меня. Покивали. И отвели меня в комнату. В моей комнате была деревянная кровать без матраса. Тонкая подушка. И одеяло. Еще в ней была вешалка и окно. До этого я никогда не спал на деревянных досках. Первые два дня мое тело ломило. Потом я решил, что это не имеет значения, и это перестало иметь значение.


На противоположной стене жил паук, размером чуть больше моей ладони, и коричневый тропический таракан. Поначалу у меня с ними были сложные отношения. Но потом я понял, что это все надуманное из головы. И просто привык к ним. Паука я назвал Виталей. Таракана — Стасиком. Мы прожили вместе неделю. На четвертый день появилась большая бесшумная ящерица. Но ящерица была приходящей.

В монастыре нет электричества. Нет интернета. Телевизора. Радио. Нет горячей воды. Полная изоляция. Если даже очень захотеть узнать, как обстоят дела в твоем офисе, и придумать себе какую-нибудь новую проблему, это невозможно технически. Все твои внешние проблемы остаются во внешнем мире. Тут ты только с собой. Со своими узлами. И с монахами.

Ночь приходит в семь. День начинается в пять. После захода солнца мгновенно наступает темнота. Если тебе что-то еще нужно от сегодняшнего дня — пожалуйста, вот свеча. Посиди, подумай. Птицы начинают щебетать ровно в пять. Такой режим моментально наполняет тело силой. Вне зависимости от настроения и от дурацких мыслей в голове, тело становится сильным само по себе.