Санька в Кубе

                                                                                          САНЬКА В КУБЕ
      Здравствуйте, как говорят японцы, вот и я припёрся. Сорок четыре года до пенсии, тянет на мемуары. Итак.
                                                                   ГРАНЬ ПЕРВАЯ, НЕОПРЕДЕЛЁННАЯ
      Милый дедушка, Валерий Владимирович, пишет тебе внук твой, Санька. Дедушка, забери меня отсюда. А нахожусь я в земле далёкой, заморской, куда меня дочь твоя, а по совместительству на полставки, мать моя вывезла обманным путём… Во, уже и голоса в голове появились. Это от стресса. Не, дело было так. Место действия, кухня. Действующие лица, три штуки: Мама, включила громкую связь на телефоне, моет посуду, разговаривает с тётей Наташей. Тётя Наташа, подруга, мудрая мать-моржиха. Я, шакалю в районе холодильника.     Мама: Я отпуск себе выбила! Целых две недели. Молодец я?                                                                                                 Тётя Наташа: Дура ты. Все уже отгуляли, а ты всё своё выбиваешь.                                                                                           Мама: Саша, немедленно иди делать уроки!                                                                                                                                   Ага, щас колбасу брошу и в пятницу вечером пойду делать уроки. Вот так, из-за маминых нервов и её почти помершего паспорта, вместо ожидаемого и предсказуемого Египта, очутился я в далёкой Кубе. Географию я знаю хорошо. У меня пять и два. Поэтому, быстро, минут за семь, я нашёл эту «селёдку» на карте. Прикинув в уме расстояние, я спросил у мамы, где мы будем дозаправляться? Вместо прямого ответа на прямой вопрос, что вот, мол, будет прямой 12-и часовой перелёт, она рассказала мне дурацкий анекдот про двух одесситов, «я шо-то не понял ейной шутки, Жорик, они шо, таки без нас улетели?» Бабушка стала истерить, что вот, куда вас несёт, там же эбола. Мама сказала, что не эбола, а эбермин. Папа сказал: «Две циркониевые попы». Мама была завалена работой, поэтому к тёте Оле с паспортами, деньгами и волшебной тетрадкой заслали бабушку. Но бабушка попытку почти что провалила. До маминого рекорда скорости бронирования (про него я вам писал в «Осле Родосском») ей было как до луны. Потом бабушка рассказала, что когда тётя Оля посмотрела список маминых отелей, она сказала, что «я, конечно, уважаю вашу дочь, но эти отели – одно сплошное безобразие». Поэтому просидела бабанька там целый час. Самое смешное, что забронировали они отель, который у мамы в резерве первым номером шёл. Надо было просто страничку в тетрадке перевернуть. И не терять время. Бабушка сказала, что, конечно, вы с Ольгой десять лет ездите, она все ваши выверты уже изучила. Но мама сказала, что те отели, которые сплошное безобразие, ей понравились или из-за первой линии, или из-за бесплатной аренды великов.
      Вылет Трансы с Тэзом назначили нам на половину восьмого утра. Бабушка сразу упёрлась рогом, что мы должны на последнем аэроэкспрессе ехать. И никаких машин или такси. Мама пыталась пискнуть, что «вот ещё, мы, что там семь часов куковать должны?» Но на помощь бабульке подтянулась мощная группа поддержки, и мы получили такого ускоряющего пенделя, что выехали в аэропорт не на последнем, а, аж на пред-предпоследнем экспрессе. Домик встретил нас пугающей пустотой. Пустые залы, туалеты, и пара наших пустых стоек регистрации. Первый раз в жизни мы были первыми. В том же «Осле» я вам описывал, как мы отсюда же на Родос вылетали. А вот самолётик был маленький. Я даже засомневался, силёнок-то хватит крыльями 12 часов махать? Про перелёт особо сказать ничего не могу. Мама потом своим подружкам сказала, что чуть не подохла. Кормили два раза, киношку показывали, газеты носили. Я маме хотел анимашки показать. Но у неё голова болела, и она сразу спать «ушла». Не помогло, и она просто массажем боль сняла. Вот, мамулька, уважаю. Она и меня пыталась научить, но мне терпения не хватает. Я сразу таблетку требую. Трясло всю дорогу, но не сильно.Присели  мягко и вовремя. На погранконтроле мы умудрились встать в самую медленную очередь. Я теперь знаю, что если перед тобой стоит куча детей, это о-о-чень надолго. Погрантётя нам хитро улыбнулась и спросила, не посещали ли мы страны Африки, где завелась эбола? Мы дружно зуб дали, что нет. Потом нас стали фотографировать. Сначала маму. Дама сказала маме, чтобы она подошла ближе, ещё ближе. Мама тут же начала дурковать «через губу»: «Ближе, бандерлоги, ещё ближе…» В Кубинский клозет я маму не пустил. Как она работу Санторинского водопровода проверяла, я вам в Баскервиллях писал. Большая девочка, до отеля потерпит. В зале прилёта народу было много. Пограничники в песочной форме стояли кучками, и вяло переговаривались. Пограничные собаки системы спаниель валялись мордами в пол, занавесившись ушами, и вид имели заторможенный. То ли уже нанюхались, то ли только мечтали. Мама сразу обратила внимание на кубинских дам. На них на всех, и в форме и в гражданском, и на пионерках и пенсионерках, и разной степени пухлости были короткие юбочки. Как сказала мама, независимо от степени выраженности варикоза. Я пощёлкал маме перед носом, алё, мадам, отпуск. Наши чемоданы давали уже третий круг на ленте. У входа приплясывал Тэзовский гид, остальные турики дружелюбно грозили нам кулаками из автобуса. Да, забористая очередь к границе. В автобусе гид глянул на нас на всех и сказал: «Вы русские хорошие ребята, но что ж вы вечно такие мрачные. Улыбайтесь, вы же на Карибах!» Весь автобус пятернёй попробовал вытянуть лыбу. Получилось неважно. Едем, по сторонам головами крутим. Вокруг Кубинский пейзаж: зелень, пальмы высокие стройные с метёлками на головах, птючи в воздухе висят, здоровенные, сами чёрные, махалки чёрные. Думали, орлы. Оказалось, грифы. Мама меня локтем в бок: гляньте, Шура, ананасы. Через минуту опять меня туда же: гляньте, Шура, бананасы. Терпел-терпел. При очередной попытке показать мне кокосы, пригрозил укусить.
      Вот так весело ехали мы от аэропорта Варадеро до нашего «Бельвиль Пальма реал» отеля минут пятнадцать-двадцать. По пути скинули немного людей в один отель.
Да, хорошо, что в Варадеро приземлились, могли бы в Гаване. 

      Заселили нас в «скворешник» на последнем этаже. Комната большая, Ванная большая. Терасса ещё больше. 

Как на Родосе. Вот кровать только подкачала, не раздвигалась. Мама предупредила сразу, пнёшь меня хоть раз - в унитаз головой засуну. В ванной два кусочка мыла, фен. Всё чисто. У нас там жил маленький гекоша. Мебель деревянная, телек пузатый. Русский канал только ТВЦ. 

Да, и горничных в шортиках мы ещё нигде не видели. Мы переоделись и рванули в ресторан. Где нас ждал новый влёт.

                                                           ГРАНЬ ВТОРАЯ, РЕЖУЩЕ- КОЛЮЩАЯ
         A еды нету никакой. Утром хлеба дают, в обед каши, вечером снова хлеба. А вот гречневой каши, дедушка, здесь не варят. И селёдки нет. Хотя, это правильно. Ну её, селёдку. Селёдка – это зло... Ты смотри, опять прорвался. А ну, брысь отсюда. Вообще, ресторанов в отеле два. Есть ещё итальянская пиццерия. Но мы были только в главном. На мою просьбу сходить в другие, мне было заявлено: Ты, что, сюда есть приехал? И это, кстати, тоже. Первое посещение ресторана нанесло тяжёлую травму нашей психике. Мама сказала, что думала, её трудно чем-то удивить. Кубинские ребята смогли. Оп, ля-ля, как бы покрасочней объяснить… Фасоль видели? А выставку фигур из песка? Вот представьте, много-много фигур, то есть блюд из фасоли. Фасоль белая, фасоль красная, фасоль чёрная, фасоль крупная, фасоль мелкая. Жаренная и варёная. Фасоль. Мама даже запела про «фасоль, звонят колокола, фасоль, златые купола». Вот идём мы с тарелочками в лапках. Море фасоли обозреваем. Маме рыбу удалось найти. Мне какие-то шнурки мясные урвать. Вышли с чувством лёгкого голода и в тяжком раздумье.       На завтрак выдвинулись, мысленно содрогаясь. Но жизнь, как та избушка на курьих ногах, уже повернулась к нам передом. Мама круассаны нашла. Стало веселее. Потом она приволокла на тарелке какие-то куски антрацита. При этом очень радовалась. Антрацитом оказались кусочки хлебушка в сиропе. Такие же, зажаренные почти до гуталинового блеска, ей в детстве бабушка делала. И её ностальгия пробила. Эх, мамулька, мрачным же было твоё детство. Но, почему-то эти сиротские ломтики её примирили с ресторанной ботвой-едой. Она весёлая и всепрощающая стала. Её прямо-таки всё умиляло: ой, смотри, трещина в стене; ой, смотри, протекло на потолке, тут сломано-замазано, там отколото болтается. Ну, в общем, «кам бэк ту ю-эс-эс-эс-эр». Мне ностальгировать было не по чему. Мне было важно, что пожрать. Но жизнь стала налаживаться прямо на глазах: появились шашлыки, в том числе из креветок, мясо, не меньше трёх видов, тухлосыр - маме, малюсенькие бананы - обезьянам, всякие творога-сметаны. Дошло до смешного – я распробовал суп из чёрной фасоли. И он оказался очень вкусным. Супы, вообще были неплохими. А явление картошки фри было встречено мной с ликованием. Утром я отправлялся за омлетом, фаршированным грибами с овощами, мама за своими сиротскими горбушками. Конкуренции – никакой, мы были довольны друг другом. Я мог слопать три омлета, мама радовалась, что ребёнок ест. Но не отмочить пару корок она не смогла. Это было не в её природе. Приносит яйцо. Садится. Бац по яйцу ложкой. Бац, и оно расплывается у неё по тарелке. Я ей: мамуля, ты, где яичко спёрла? Она с возмущением: где и вся еда. Я ей: А ну, покажь. Подходим к столу. Точно, стоит у повара лоханка сырых яиц, он из них омлеты делает. Ты, мама, как прапорщик, тебя тоже на военные склады пускать нельзя. В другой раз, после экскурсии на Карибы, она, спутав кусочки  масло с авокадо, нагребла его целую тарелку. Я хохотал. Она начала требовать, чтобы я ей помог это масло изничтожить, посредством намазывания его на хлебушек. И ещё оправдывалась, что зачем людей вводить в заблуждение, и ставить масло на фруктовый стол! В общем, кубинская еда оказалась очень даже неплохой. Маме рыба понравилась. Там была такая закуска, ледиз финджерс называется. Такие стручки с фасолинками внутри. Острые, жгучие и очень вкусные. Я, кажется, потом их в банке в магазине видел. Хотели купить, да как обычно, закрутились. Запомнил вкусное мороженое, настоящее, не химическое, как «Нестле», с гуавой и кокосовой стружкой. Пирожные, молочные коктейли. Мама фрукты очень уважала, бананчики, папайю, гуаву. Но гуава – штука коварная: косточки маленькие, круглые, как бусинки. И очень твёрдые. Жевать осторожно надо, можно повредить зубы.                                                                                                                                                                                                          Напитки приносят официанты. Шустрые такие. Только сел, они как из-под земли вырастают. Один раз мама сразу три кофе заказала. Официант удивился, три? Мама говорит, ага три, что зазря ноги бить. Он ей и принёс такую бадейку, почти как дома. Она этому официанту денежку за сообразительность оставила. Ещё картошка запомнилась. Пюре, вид имело подозрительный и неаппетитный. Не пробовал. А вот печёная и жареная была очень вкусная, крупными кусочками прямо в кожуре. Объедение. И ещё, они всё жарят. Ну, картошку, понятно, кабачки, там, но чтобы бананы с огурцами! Слышал, как одна дама, по сотовому кому-то жаловалась, что гречки нет, и вообще, еда какая-то странная. Я, конечно, понимаю, что нельзя обсуждать того, кто старше тебя, но стоит ли так далеко лететь, чтобы вокруг всё было как дома. Стоит ли тогда вообще из дома уезжать? На ужин приходят кубинские музыканты. Трое с гитарами ходят от столика к столику. И за денюжку малую поют красивые кубинские весёлые или грустные песни. Очень романтично. Мама разнюнилась, но это трио, подойдя к столику с русскими, сбацало «Мурку». Мама отпала. Потом впала в праведный гнев, вот, мол, что, из всего русского музыкального наследия (прикиньте, как излагает!) была выучена только эта самая «Мурка»?! Я откровенно веселился. Да и ребята, из всей песни знали только слово «Мурка» и так весело и душевно его вытягивали, что мама рукой махнула, засмеялась. А русские ещё и подпевать в несколько глоток начали. Громко, тоже весело, с душой. Представляете этот хор? Вышло даже смешно. Мама тоже смеяться стала. И всё-таки, про команданте Че Гевару у них лучше выходило. Вот такие весёлые были ужины.


                                                                        ГРАНЬ ТРЕТЬЯ, ГОРОДСКАЯ
              А овец в этой Варадере нету вовсе, зато лошадей прОпасть. И собаки не злые. Ша отсюда, сам расскажу.                 На Родосе мама расстроилась, когда увидела у бассейна стаффов откуда-то из Азии. Я, говорит, хочу приехать в Грецию, и видеть всё Грецкое, а в Швеции, всё Швецкое. Ну, зачем мне эта глобализация? А тут, одна сплошная Куба кругом. Правильно, говорит, что её Фидель законсервировал. Правда, и здесь китайцев много. Но это, как нам потом гид сказал, неправильные китайцы, они канадские китайцы. Много латиноамериканцев, кругом испанская речь. Кубинцы улыбчивые, всюду тебе «Ола!» и рукою машут. 


Народ расслаблен, но деловит. Всегда готов накрячить туриста. Но по-доброму, с по-детски наивной хитринкой. Идём мы с мамой раз в магазин. Они там, кстати, до девяти вечера работают. 

Из темноты выныривает местный синяк. По-английски нам, «плиз, уан кук». И  дёргая себя за джинсы в крутом гранжевом стиле, продолжает вводить нас в курс своей жизни, и что он очень, очень бедный. При этом алкогольный выхлоп от него подобен цунами – сбивает с ног. Мама, по доброте своей даёт ему два кука. Этот алкозельцер внимательно при свете фонаря рассматривает монетку, с достоинством кланяется. И спрашивает, откуда мы? Мы отвечаем, что из России. Алконавт оживляется, начинает приплясывать, хлопать себя по бокам, и говорить, что в России очень «фрего» и много «водка». Вид у него при этом счастливый, что он с денежкой на опохмел здесь, в тепле, а не там, где много водки, но очень холодно. С возгласом, похожим на «Вива Русса!», обдаёт нас на прощанье мощным алкозалпом, и тает в темноте. Нам не жалко куки, нам весело. Мало человеку для счастья надо. Маму приглашали на дискотеки и в бары. Она выставляла меня как щит, и говорила, что нет-нет, она с ребёнком. Во нормально, когда ей надо, я уже большой кабан, а так, ребёнок. Ростом с неё. Дядьки показывали на меня, смеялись, и говорили, это бамбино? Мама серьёзно говорила, что, да, это бамбино. В кафе «Ла Фондю» вечером живая музыка, танцуют. Недалеко бар «Битлз». По вечерам в отеле разные танцевальные шоу, учат кубинским танцам. Но мы вечерами были в городе. В отеле один мужчина всё время с мамой здоровался, а однажды утром он с женой шёл, поздоровался очень сиплым голосом. Мама спросила, что с ним? А он сказал, что они вчера вечером в караоке перепели (наверное, переорали) канадцев. Тут я дважды испугался. Во-первых, что она ему скажет, откройте рот, скажите «А». А во-вторых, что она в караоке петь будет (про её душераздирающее пение в Хорватии я вам раньше рассказывал). Но обошлось.


Транспортный парк Варадеро зело разнообразен. Да, Кубу надо посетить хотя бы для того, чтобы увидеть эти ретро-монстры во всём их блеске. Они действительно сверкают. Наши ископаемые «зубастые» ЗИЛы великолепны, их нелепо-величественные «Шеволе» бесподобны. Всё это в прекрасном, блестящем, буквально состоянии, с шиком катит по улицам.  Мама Шукшина вспомнила, «блестит, как голый зад при луне». Не заснять такое – грех. Любой смертный, всего лишь, подняв руку, за небольшую плату, может, проехаться на заднем сиденье такого красавца.

        Далее – коко-такси. Двухместный кокос, на трёх колёсах, канареечного цвета. Кокосы ездят по всему Варадеро. Двухэтажный экскурсионный автобус. Вот на нём мы не ездили. Но он есть. 

Прокатные мопеды и велики. Последние, в основном, захватывали немцы. И, судя по издаваемым звукам, голландцы. Точно не англоязычные. И, самое главное: двух, четырёх и шестиместные повозки с разномастными лошадками. Это как розочка на торте, завершает пейзаж, создаёт Варадеровский колорит. Мы как в первый день приехали, так уже вечером в эту повозку взгромоздились. Маме особенно нравилось. Копытца цок-цок, дядька-водитель кобылы со знакомыми громко здоровается, нам попутно по-испански экскурсию проводит. Самое смешное, что практически всё понятно: там рынок фруктовый; здесь диско-бар; это вилла, где какой-то важный прыщ отдыхает; а вон там, на углу, кафе, где по вечерам лучшие музыканты поют, играют. Правда, стоит это удовольствие 10 куков с носа за полный круг. Но и круг, такой, хороший круг. Эдакая лента Мёбиуса. Но маме очень нравилось. А я на чипсы переводил, и очень расстраивался, это ж, сколько прожрать можно было! А папа мне денежку в этот раз не выдал. Правда, лошадки дальше отеля «Арена БарселО» не ездят. Им нельзя. А на кокосах можно. 

      Гид нам рассказывал, что на Кубе с общественным транспортом сложно. Автобусы ездят раз в два часа, примерно, очень забитые. Поэтому полиция, на дорогах тормозит легковушки, грузовушки, и, вообще, весь полупустой транспорт, и набивает его народом, которому ехать надо. Особенно интересно смотрятся повозки с лошадками, в которых едет человек десять рабочих. На сахарные плантации колхоза имени Ленина. Я не прикалываюсь. В провинции Матансас есть колхоз имени Ленина. Преогромный, кстати.

        Самое удивительное, что есть на Кубе – это Океан. У него есть Душа. Когда видишь его в первый раз, он поражает тебя в самое сердце, а то, у чего нет Души, не может задеть сердца. 

Первые два дня Океан был занят своими делами, потом ему стало скушно, и он решил поиграть. Позвал ветер, тот свистнул облакам, облака стали шкодить небу, забрасывая его безупречную лазурь серыми ошмётками. Втроём они учинили маленький разгром: поскидывали пару-тройку коксов с пальм, намели сухих листьев, бросались в берег высокими пенными волнами, утащили несколько полотенец с лежаков. На пляже повесили красный флаг.  Но без людей Океану было скушно. Он чуть отошёл от берега, показав свою белую песочную спину, засыпал её белыми ракушками, унёс дальше высокие волны. Там, где вчера было по колено, вода чуть закрывала пальцы. И люди к нему пошли, несмотря на красный флаг. На нашем пляже в воду пошли сначала русские, потом шумные мачо со своими мачками и мачатами, подкрались осторожные немцы. 

Мама меня на планшет сняла, как я в воду входил. Зайду чуть, и обратно выбегаю. И так минут десять. Папа смотрел и смеялся. Маме надоело, и она первая с нашего пляжа в воду полезла. Как сказал наш гид, по пляжу сразу видно, в каком отеле живёт больше русских.  «Вам хоть три красных флага вешай, вы на них как быки, специально, что ли, прёте!» По пляжу катается трактор с тележкой. Он останавливается у отельных пляжей, сигналит, созывая на коктейли из местных фруктов, мороженое. У нашего отеля на пляже свой бар. Но с борта трактора продают экзотИк, которого в баре нет, например, коктейль в огромном кокосе или ананасе. Ходит рыбак, предлагает рыбу и прокатиться на лодке по Океану. На пальмах висят кокосы разной величины и цвета, ярко-оранжевые и зелёно-коричневые. Мы сначала думали, что одни спелые, а другие зелёные. Но гид сказал, что они просто разные, как «мясные» и молочные: в одних больше молока, в других мякоти. 

           Собаки Варадеро маленькие, удлинённые, на коротких лапах. Очень деловитые. Мама называла их «карданами». Вместо кошек гуляют курицы. Часто с цыплятами.                                                                                                Был конец октября, и на улицах было полно школьников. Лошары, а меня мама на неделю раньше из школы сорвала. Родители за ними приезжали на велосипедах или на повозках с лошадками. Мелочь была в фиолетовой школьной форме. Чуть постарше, в песочного цвета шортах и юбках. Кабаны моего возраста тоже в песочной, но в длинных брюках.
                                                         ГРАНЬ ЧЕТВЁРТАЯ, ЗАТЯГИВАЮЩАЯ
                Даже странно, что никто не бубнит. И хорошо, сам расскажу.
                Из экскурсий мы выбрали две: Гавану и Гуаму на Карибах. Можно слетать на вертолёте на ОльгИн, съездить на джипах в старый город Тринидад, поплавать с дельфинами. И далее по всем пунктам. Мама сказала, что на вертолёт мы пока не заработали, а на автобус до Гуамы, за 69 куков, в самый раз. Нам очень не хотелось расставаться с Океаном, и мы выбрали эти две. На Карибы катают три раза в неделю. В 7.25 мы уже были внизу. Кроме пары круглосуточных бухарей больше в круглосуточном баре никого не было. Подбежал какой-то дядька, что-то спросил. Мы не поняли, на всякий случай сказали «нет». Он убежал. Через десять минут прибежал снова. Опять к нам. Оказалось, наш гид. Ждут только нас. Мы время перепутали. В 7.25 не сбор, а уже отправление. В автобусе сидело шесть человек. Мы тихонько, чтобы нас не увидели, прокрались внутрь, шаркнув ножкой, извинились. На шестерых русских, пришлось двое чехов. Им по-русски было проще, чем на другом языке. На выезде из Варадеро подсел другой гид, Роберто. По-русски он говорил очень хорошо, ещё бы, как он потом объяснил, он закончил Одесскую мореходку.
            Варадеро находится в провинции Матансас. Здесь много болот с крокодилами, горы с плантациями кофе и табака, бескрайние поля колхоза имени Ленина, газоперерабатывающий завод и парфюмерная фабрика. Кубинский крокодил по размерам хоть и меньше американского, но агрессивней, особенно в дождь. Кофе выращивают в любых горах, особенно знамениты этим горы Эскамбрай, но это не в Матансас. Апельсиновые сады колхоза имени Ленина хоть и бескрайни, но почти полностью сожраны мелкой пакостью, называемой «жёлтым драконом». Газоперерабатывающий завод невелик, но вонюч. Фуняет редко и по ночам. Мама не курит и очень чутко спит. Поэтому единственную, в наше пребывание газовую атаку она учуяла сразу. Она просто закрыла балкон и врубила кондюк. Я, так вообще не проснулся. От «дракончика» так просто не избавиться. Гид рассказывал, что раньше здесь росли знаменитые кубинские апельсины. Пригласили израильтян, они построили завод, перерабатывали апельсины, разливали сок. Когда контракт закончился, израильтяне уехали, а «дракон» появился. Гид сказал, что прямых доказательств нет, только подозрения. Поэтому пришлось высаживать вместо оранжевых апельсинов, зелёные. Не особо красивые и вкусные, но зато они не нравятся «дракончику». Вообще, этот апельсиновый сухостой выглядят удручающе среди всей пышной зелени, по линейке растущих банановых рощ, папайных деревьев, ананасных кустиков. Папайю, которую гид настоятельно рекомендовал есть как можно больше, из-за жуткой её полезности для желудка, крестьяне выращивать не любили. Потому, что её надо несколько раз в день брызгать какой-то гадостью. Но сейчас папайю у них за очень хорошую цену стали выкупать, и всё наладилось. Мама, кстати, эту папайю очень зауважала. Прямо с горочкой тарелку наваливала. Как, говорит, я дома без этой вкуснятины буду? Про парфюмерную фабрику ничего не знаю, но два куска мыла из отеля я всё-таки упёр. Как мама не караулила. Это был сувенир. Куба и сахарный тростник - два понятия неразделимых. Ну, там, работает, как негр на плантациях. Вроде бы. А вот и нет. Слово «негр», как и слово «плантация» на Кубе почти исчезло. В садиках частных домов часто видны рвущиеся в небо острые зелёные иглы. Сахарный тростник колхозы выращивают неохотно. А от сахароперерабатывающих заводов остались только трубы. Сейчас, кажется, ситуацию хотят изменить, но это, конечно, не быстро. Ломать - не строить. По дороге гид показал крестьянский фруктовый рынок. Мы с энтузиазмом согласились посетить его на обратном пути.
         Первая остановка – завтрак в каком-то деревенском зоопарке. 

Зверюшки с садиком прилагаются. Зверюшки в составе морских свинок, кроликов, ондатр, игуаны, змеюки, обожравшихся голубей и белого быка с огромными рогами. Все при деле, денежку зарабатывают. Особенно стараются свинки. О, гениальная задумка, милый мухлёжик, называемый «деревенская лотерея». Значит так, это такое кубинское поле чудес с барабаном. Домики по краям этого барабанчика, домик в центре. В домики по краям турики кладут денежку. Кому в какой понравится. А в центральный домик засовывают пойманную свинку, по имени Фи-Фи. Они там, наверное, все Фи-Фи. Назначенную Фи-Фой свину в домике раскручивают, домик убирают. И Фи-Фа, с накрученной башкой бежит в домик. В чей домик забежит, тот бутыль бухла, он же главный приз, он же бинго, выиграет. Да, думается мне, из тех свинов можно отряд кубинских космонавтов организовать. С такими-то тренировками: один автобус отъезжает, другой подъезжает. 
          Далее дегустация сока из сахарного тростника. Кому с ромом, кому без. Стоит 3 кука. 

В соковыжималку суют тростник. Наш гид крутит ручку. Самое удивительное, что тростник на вид сухостой сухостоем, а сок из него течёт в большую железную кружку широкой струйкой. Что сказать о вкусе? Ну, трава и трава. Может, с ромом и вкуснее, да кто ж мне его нальёт? 

Сразу после дегустации, как по сценарию, нарисовался дед-музыкант с контрабасом. Контрабас, цвета дублёной кожи, такого же цвета дед, дёргает за струны, поёт надтреснутым голосом. Подтянулись ещё двое таких же Паганини. Подцепили маму под руки, сунули ей в руки какое-то куцее полено, по которому долбить надо. Да, мама, самый твой музыкальный инструмент. Они же предлагали за три кука купить диск с музыкой кубанос. Мы не купили, а потом пожалели. От завтрака мы прихватили кусочек хлебушка и скормили его игуанке. Это чудище сидит за заборчиком. В центре стоит дерево, на нём ондатры. Сначала мы думали, что это они от игуаны ховаются, но гид сказал, что он их не ест, он фрукты любит. Фруктов у нас не было, а вот хлебушком он с удовольствием закусил. Только пасть уж больно зубастая, за пальцы страшновато. Из нашей группы один мужчина верхом на быке сфотографировался. Здоровенный белый бык с огромными рогами. Я со змеёй на шее. Думал, она холодная и скользкая, а она прохладная и шелковистая.

        Едем дальше. Кругом зелено. Прямые, как свечи королевские пальмы. Домики, невысокие, одноэтажные, похожие на коробки, с маленькими решётчатыми окошками. Заборов мало где наблюдаем. Зато садики, кустики, цветы. Это всё украшает однообразные постройки. Полуостров Сапата с природными особо охраняемыми заповедниками. Едем на крокодиловую ферму в Ла Бока. Но сначала в индейскую деревню Таино. 

         Погрузились в моторные лодки, и помчались по свинцовым волнам озера к ним в гости. Мне сразу египетские бедуины вспомнились. То есть то, что мама с её старшим братом, дядей Игорем про них рассказывали. Кто к ним на экскурсию ездил, тот этих «пустынных жителей» видел. Они такие же «бедуины», как я Отто фон Бисмарк. Здесь было то же, только эти ряженые были не замотаны с ног до головы, а, наоборот, в набедренных повязках. На острове стоит несколько хижин, передвигаться надо по деревянным мосткам. Чингачгуки прогудели в раковину какое-то приветствие, и накалякали нам на мордасах кляксы, за что мягко, но настойчиво стрясли малую денежку. Но рассказ об их трудовых буднях был выслушан с интересом. Разные скульптуры иллюстрируют туземские подвиги. Оживились мы в ресторане, где нам предложили откушать крокодилятины с черепашатиной. Цена была детская. Я выбрал филе из Гены, мама есть не хотела. Мясо вкусное, не скажу, что куру напоминает. На запивку – сок в кокосе. Потом пришёл здоровенный, отъевшийся за счёт туристов Мак Кряк. Мама ему с моей тарелки все остатки, вплоть до апельсинных корок презентовала. Он всё слопал. Гид нам показал  интересное растение, называется мимоза стыдливая. Дотронешься до него, и оно как бы закрывается, сжимается.                                                                       Наконец-то добрались до крокодилов. Сначала за загородкой мы увидели пару-тройку неподвижно медитировавших Генок. Но когда подошли к месту кормёжки, увидели прямо-таки штабеля из них. Как дрова в поленнице. 

Грязь апельсинового цвета красиво гармонировала с их, того же цвета глазками. Мама выдохнула: У-у, гады-ы! У них здесь, наверное, тусовка была. За денежку специальный дядька кормит их рыбой. На длинном шесте он им опускает куски рыбы, и тут, о, чудо, эти неподвижные брёвна оживают, и мгновенным броском срывают с шеста добычу. И снова сонная неподвижность. Только огненный глаз неподвижно следит за тобой. Жутковато. Мы с мамой почему-то одновременно забор на крепость потрогали. Хотя, гид сказал, что эти милашки могут бегать со скоростью до 40 км в час. Мама сразу сказала: Не, я не убегу. А у меня был шанс. Чтобы отогнать тревожное чувство, мы рванули в магазин, успокоить нервы лёгким шопингом. В магазине можно купить ремни из Генок, кошельки. Мне очень понравился один такой, но он стоил 45 куков. Я очень хотел такое портмоне, но стеснялся. Но мама увидела и настояла, чтобы я выбрал, она заплатит. Гид сказал, что 45 куков по нашим ценам это недорого. В общем, я им дал себя уговорить. Ещё там продаются кожаные ремни, обувь, и много другого. Ремни есть и за 60 куков, и за 16. Но я решил знать меру. Мама купила кофе, по совету гида ром «Сантьяго де Куба» 5-и летней выдержки на работу. Ещё ей понравилась оригинальная бутылка, гид, сказал, что это кубинский самогон. Мы его купили для папы тёти Ани. Тёте Наташе купили специальный дамский ром. На Кубе цены во всех магазинах фиксированные. Мне мой кошелёк так понравился, что я забыл у мамы сумки взять, их ей гид нёс.                         Поехали дальше. Уже пересекли остров поперёк. Залив свиней. Место высадки контрреволюционеров. И место боёв. Вдоль всей дороги каменные плиты с именами павших героев. Каждого поимённо. Карибы. Калета Буэна. Конец недолгого путешествия. Выходим. Восторги. Белые камни, лазоревые волны, бабочки и сочная зелень. Сначала ресторанчик. Потом берём маски-трубки в бесплатном прокате. Кому нужен дайвинг, идёт налево.                 Гид показывает нам небольшую, глубокую лагуну со стаей откормленных рыб и рыбёшек. 

Мама их кормит печеньем и стянутым из ресторана хлебушком. Я бултыхаюсь прямо туда и плаваю вместе с рыбами. Оттуда, если поднырнуть и подплыть под скалами, можно попасть в залив. Мама мне не разрешает. Мы с ней плаваем в море. Сверху вода холодней, чем внизу. Это от впадающих в море ключей. Я ныряю. На дне лежат огромные красивые ракушки. Я достаю две. Мы с ними фотографируемся и отпускаем их обратно. Пусть красота остаётся. Тем более, они живые. Солнце коварное. Легко можно обгореть.
         На обратном пути заворачиваем в местную забегаловку, где, по словам гида, делают вкусную Пину-коладу. Мы берём две безалкогольные. Мама видит худющую собаку и скармливает ей целую пачку печенья «Юбилейного». Собаку ей очень жалко. Но мы видим на земле пустую, чисто вылизанную жестянку, и мнение о кубинцах у нас резко идёт в гору. Последняя точка посещения – обещанный нам фруктовый рынок. Гид здесь, как и за весь день, незаменим. Он объясняет нам, что это за штуки, через сколько дней они дозреют и их можно съесть. Из знакомых фруктов там малюсенькие бананчики, ананасы и папайя. Некоторые имеют вид незнакомый, а некоторые и просто неприличный. Мы покупаем за 1 кук огромную связку малюсеньких бананов, какие-то сморщенные мешочки, грязно серого цвета, коричневые штукенции, похожие на большие продолговатые кокосы, что-то ещё. Самодельный мармелад из гуавы привлекает мамино внимание. По мармеладу она большой спец. Большие куски мармелада завёрнуты в целлофан. Стоят один кук. Мама берёт 7. Здесь же крутятся мальчишки, выпрашивают куки. Рядом с нами один пацан, чуть младше меня. Ему хочется попросить кук, но он стесняется. Мама даёт ему наши сумки и просит отнести в автобус. Даёт 2 кука. Уже в автобусе объясняет, что не хотелось унижать его подачкой. Вернулись в отель часа за полтора до ужина. Классная экскурсия. 20 евриков гиду в лапу, считаю справедливой платой. Хотя, сколько чипсов можно было бы купить…
                                                                       ГРАНЬ ПЯТАЯ, СТОЛИЧНАЯ
           А дома здесь господские, большие, каменные. Вот, не помяни чёрта, он и не явится. Изыди, сатана. По делу. 67 куков, плюс 150 километров, плюс обед равняется экскурсия в Гавану. Мимо Гаваны мы проехать не могли. В минивэне нас было шестеро. Мы с мамой, мужчина с дочерью, и гид с водителем. Гида звали Хосе. Он преподавал испанский язык в Туле и Москве. Словарный запас был соответственный. Да ещё мама почти обогатила его словом «бухло». Почти, потому что гид это слово знал, но забыл, а теперь вспомнил и обрадовался. Вот нормально, а сама на «Мурку» обижается. Выехали около восьми. Доехали быстро, дороги полупустые. По дороге одна остановка туалетно-питьевая. И вот она, Гавана. Гид сразу предупредил, что дамы в национальных костюмах за фото с ними берут по куку каждая. Мама сфоткались, и Наташу, она с нами ехала, сманила. Хорошая фотка получилась, смачная: две шоколадные девахи в ярких национальных платьях и между ними маман с двадцати сантиметровой сигарой-гаубицей в лапке и Наташка с корзинкой цветов на кумполе. Следующей засадой были художники от слова «худо». Этим тоже не больше кука на фейс, какими бы Пикассо они себя не считали.

          Старая Гавана похожа на каменные кружева, запорошенные пылью веков. Немолодящаяся сеньора, с достоинством несущая свой почтенный возраст. От этого ещё более таинственная и красивая. Площадь Оружия и Дворец Генералов, Собор святого Христофора и Капитолий в ремонтных лесах. 


Мощёные камнем улицы с торчащими из тротуаров пушечными стволами; маленькие, в цветах балконы; высокие, всадник проедет, двери старинных домов, облупившиеся, деревянные. И тут же, разбивающий вдребезги этот морок дядька-продавец газеты «Гранма», барахольный рыночек, весёлый велосипедист, с двумя наряженными собачками в корзинках. 

Горячий воздух каменных джунглей - новая Гавана. Площадь Революции и Мемориал Гранма. И как бы связующая между старым и новым, вытянувшаяся на семь километров набережная, красивая, с загадочным именем Малекон. 

         Обедали мы рядом с самой старой в Латинской Америке крепостью Кастильо-де-ла-реал-Фуэрса. Потом экскурсия в эту самую Фуэрсу. Толстые стены, длинные узкие бойницы, грозные стволы пушек в ряд. Вид с берега - поставь статую Свободы, и будет очень похоже на Америку. Правда, вместо статуи Свободы, там высоченная статуя Иисуса. Что можно увидеть за шесть часов в этом искрящемся, как бенгальский огонь, ярком, энергичном городе? Мало, очень мало. А не увидеть? Да, практически всё, например, десятичасовой залп пушки, вечернюю беззаботную толпу на Малекон. 

        Эх, но на сувенирный рынок нас привезти не забыли. На целый час. Спустились мы с небес на грешную землю. Что понравилось – много сувениров, сделанных в национальном стиле. Никакой китайщины. Ну, футболки с Че, полотенца и т.д. это понятно. Мама заинтересовалась вязаными платьями. Очень много поделок из дерева. Породы дерева разные, и по цвету и по фактуре. Я выбрал себе и ребятам такие хитрые коробочки за 5 кук. Дома эти простые штучки произвели настоящий фурор. Прикиньте, один профессор и три кандидата физмат наук не могли их открыть в течение трёх месяцев! Их открывать надо особым образом. Прямо там продавцы на них слово «Cuba» выжгли. Мама купила своим подружкам кухонные лопатки из вкусно пахнущего шоколадного дерева. Дашке и Наде деревянных свинок с подвижными ручками-ножками. А вот магниты разочаровали. Они были совсем не красивыми, не как греческие. Но всё  недорогое. Экскурсия очень понравилась, по десять евриков с носа, плюс десятка куков шофёру, считаю справедливой премией. 

        На следующий день, я рассматривал свои коробочки. На балконе, подозрительного вида гражданка разговаривала с птицей. Она кричала ей: Эй, птица, лети сюда, у меня есть печенье. Я заподозрил, что это заразное и запер даму на балконе. Птица, наверное, подумала то же. И не прилетела. Дама стала стучать в окно, чтобы я её впустил. Я написал ей на бумажке слово «Карантин». Дама стала размахивать руками, тыкать в меня пальцем, и, то проводить себе рукой по горлу, то приставлять палец к виску. Такая энергичная беззвучная пантомима. Устав бесноваться, она затащила стол в тень. На столе по совету гида «доходили» фрукты. Я ощутил смутное беспокойство. Мадам ударом кулака расплющила невиданный нами ранее фрукт в коричневой мохнатой шкурке. Вывернула его и спокойно стала есть. Покончив с чебурашкой, она слопала пару малюсеньких бананов и взялась за сморщенные беловатые мешочки. Нервы у меня не выдержали, остаться без фруктов в мои планы не входило. Карантин был снят. Кстати, эти сморщенные мешочки были очень вкусные. Жалко, что фрукты домой везти нельзя. Гид сказал, что в аэропорту отберут. И ещё на обратном вылете надо оставить 50 куков (за двоих). Чтобы домой отпустили.
                                           ГРАНЬ ШЕСТАЯ, ГРУСТНАЯ, НО С НАДЕЖДОЙ
         Забери меня отсюда, милый дедушка, иначе помру. А я тебе за это бутылку рома куплю. И цигарки ихние, кубинские. Да что ты всё ноешь? Уже всё, день двенадцатый, прощальный. Кстати, по поводу сигар. Самое смешное, все, даже некурящие спрашивали, вы сигары привезли? А когда слышали, что, нет, очень удивлялись. Мама говорила, вам-то на что, вы же не курите, а они, что по такому случаю закурим. И как так, слетать на Кубу и сигар не привезти? Зато кофе она притащила столько, что весь ноябрь, декабрь и январь пила. А ещё несколько больших пачек всем раздарила. Туда мы летели с двумя восьмикилограммовыми чемоданами, а обратно на десять кило больше каждый.

       Обратно летели десять часов. Легко. Почти незаметно. Отдохнули. Летим домой. Взошло и ослепило иллюминаторы красное солнце. Вроде, всё правильно, всё как надо. Чем дальше мы удалялись от острова, тем сильнее скребли в груди, откуда-то набежавшие кошки. Сидел с планшетом, играл, а мысли были: и как теперь без Океана? Внизу под крылом была та же Атлантика, только ближе к Европе. Да почему ж у меня так ноет сердце?!