Новый - старый РОБИНЗОН. (Голубая тетрадь)

Ровно год назад, а именно: 13 сентября 2013г., мы гостили на Мальдивах в отеле  Robinson Club Maldives, после чего в тур альбоме появился очень подробный отзыв, кто не читал или запамятовал, может «пробежаться» по ссылкам……… 
http://album.turizm.ru/134596/mess_21/puteshestvie-dlinoj-v-9-let-ostrov-robinson-club-maldives-chast-1/
http://album.turizm.ru/134596/mess_22/puteshestvie-dlinoj-v-9-let-ostrov-robinson-club-maldives-chast-2/
http://album.turizm.ru/134596/mess_23/puteshestvie-dlinoj-v-9-let-chast-3-ostrov-robinson-club-maldives/
http://album.turizm.ru/134596/mess_24/puteshestvie-dlinoj-v-9-let-chast-4-ostrov-robinson-club-maldives/
http://album.turizm.ru/134596/mess_25/puteshestvie-dlinoyu-v-9-let-chast-5-ostrov-robinson-club-maldives/
http://album.turizm.ru/134596/mess_26/puteshestvie-dlinoj-v-9-let-chast-6-ostrov-robinson-club-maldives/
http://album.turizm.ru/134596/mess_27/puteshestvie-dlinoyu-v-9-let-chast-7-ostrov-robinson-club-maldives/

Покидая клуб, мы обещали непременно вернуться. Обещание свое исполнили,  публикую новый роман, но уже о нынешнем  Робинзоне 2014 года.  
 
Глава первая. Портовая.

Есть такое выражение «…о любви не говорят, о ней все сказано…», чуть перефразированное оно, абсолютно  применимо  к Мальдивам. Ну, правда, что еще можно добавить к рассказам об этих удивительных, островах  Индийского Океана – о них все сказано и многократно, словно эхом,  повторено, но говорить хочется, особенно, если собеседник интересуется неподдельно и слушает затаив дыхание.
Внутренний перелет от Мале до аэропорта Kadehdhoo показался долгим. Может, сказалась неплановая задержка трансфера. Все транзитники, заявленные на более позднее время отправления, уже давно покинули последнюю разделительную линию, а мы  то сидели в зале ожидания, то  в кафетерии, то снова выходили в терминал  и, сощурив глаза, напряженно высматривали номер рейса до острова Funamaudua.
Зал практически опустел. Наш летучий корабль стоял один одинешенек на летном поле,  посадку все не объявляли, самолет готовили к полету. Судя по расписанию, мы уже час как должны были болтаться в воздухе,  почти подлетая к Kadehdhoo, вместо этого продолжаем полировать пластик сидений зала ожидания.   Главное никаких объявлений, объяснений. Неизвестность томит. Стрелки на часах тяжелеют и, словно, перестают двигаться. История пишется без нашего участия. И вдруг, по какому-то тайному знаку таможенника: взгляду, повороту головы, полунаклону корпуса тела, еле слышно произнесенному слову на ушко склонившейся головки коллеги все понимают: теперь готово, теперь можно, таможня дает добро.
 Взлетаем.



Полет проходит организовано и быстро. За окном иллюминатора в голубом  пространстве неба и океана прикрытые и окруженные белыми облаками  проплывают, один сменяя другого, острова:



Острова – птицы,



Острова – приюты,



Острова – причуды, взглянув на которые невозможно не улыбнуться, например, этот, открывающий тайну рождения Островов – видимо они, так же как и все живое, образуются посредством деления клетки.





Час полета промелькнул одной минутой. Тень самолета, словно сверяясь с линией курса, коснулась посадочной полосы, ее примеру последовал борт.
Воспоминания прошлогоднего визита теснили восприятие нынешнего, непрошено лезли в голову и все время шептали на ухо: «А ты сравни…». И я сравнивала, сравнивала, сравнивала.
Порт, все так же  окружен ровными рядами высоченных пальм,



среди буйной зелени яркие кисти цветущих кустарников,



высокое голубое небо, солнечно и тепло.  Здорово! Все, как в прошлый раз.
Маленькие услужливые электромобильчики стояли в сторонке на своих местах, но в этот раз гостей на них не развозили, а загрузили чемоданами, и до морского порта пришлось идти ножками. В прошлом году этого хотелось, а в нынешнем почему-то нет.


 
Глава вторая. Лирическая. Голубая тетрадь.
 
Морской порт Kadehdhoo – это очень громко сказано, скорее -  это небольшая гавань, колыбель, пристанище мелких плавучих средств, морских такси. 





Наше такси – белый катерок, тихо покачивался у причала. Все уже расселись, заняв удобные места, и ждали только меня, я чуть замешкалась на пристани. Ну, что же?!  Спас жилет на мне,  поехали!



Оторвавшись от клочка суши, набирая скорость, катерок, словно  отпущенный на волю конь, наслаждаясь ровным бегом,  легко  и резво нес себя и нас по сине-молочному океану.



А меня заволокла, окутала, закружила синь-синева и я на некоторое время слегка «потерялась».




      
Пространство вокруг меня стало единым. Небо и океан не имели привычной линии горизонта, словно по вертикали переплелись  невесомыми  тонкими нитями.  Поверхность океана скорее угадывалась, чем виделась, так как, казалось,  была сокрыта под  гладким тончайшим куском шелка, который не сминал и не морщил ветерок, словно остерегался прикоснуться, боясь искривить, испортить это идеальное покрытие.








 
Только катер безо всякого сожаления вспарывал гладкое полотно,  оставлял за собой широкий пенный след, раздвигая и деля толщу воды на цветные пласты, словно водил гребнем по густым волосам  синеокой красавицы, отделяя прядку за прядкой.



Редкие острова – овальные кусочки суши, словно вытолкнутые из толщи воды кем-то незримым и сильным, были весьма нереальны, казалось, что они продержаться совсем недолго и через секунду  другую исчезнут, лопнут, как мыльные пузыри, даже чудился звук: шпок, шпок…



Потом я поняла, откуда возникал звук - от работы моей камеры, потому что картинку за бортом я снимала, не переставая ни на минуту, выныривая из синевы погружаясь в белизну.



Иногда абсолютно ровная, стеклянная поверхность океана, казалась твердой, как лед, хоть коньки одевай и кати себе на все четыре стороны, простор такой, глазу  упереться не во что, все вокруг не имело границ!



Облака, кутаясь в  белое, оттеняли себя серым и розовым.



 Они были объемными и пузатыми,



 курчавились,



вытягивались в гористые цепочки,



бросали тени на воду и островки,  плыли в отраженном свете, причудливо дополняя картинку бытия.



Свет, который нельзя потрогать руками, пронзал все пространство.  Он творил, он дышал, наполнял все краской:  золотым подпудривал облака,



серебром – воду.



 Иногда глаз воспринимал океан, как большую чашу, заполненную  не водой, а каким-то раствором похожим на жидкий   металл.





 Казалось,  если  я опущу в него руку, а потом ее вытащу, то сам свет, преобразованный в этот металл,  будет вполне ощутим и, обратно, стекая с руки по каплям, наполнит  ее до краев.  



Я так и не поняла, как так может быть,  по левому борту катера собирались все оттенки сине-голубого и фиолетового цвета, и в то же время по правому борту  - белого, молочного цвета.



Глаза мои сияли, душа ликовала. Я посмотрела на пару молодых людей, как бы призывая разделить эту радость, когда и где еще такую красоту увидим? Они переглянулись  друг с другом, и во взгляде их я прочла определение в свой адрес: «Сумасшедшая!» Сейчас, думаю, пальцем у виска покрутят, для полного взаимопонимания и согласия. Неприятность эту я пережила мгновенно и продолжила наслаждаться миром, не каждому, видать, он открывается.



ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...