Сирийская граница. Переход с приключениями

Мы проехали через всю Турцию от Стамбула до Антакъи и рвались в древнюю Ас-сирию (как значится на турецкой карте). Погранпост был выбран из соображений кратчайшей дороги до прибрежного города Латакия, и оказался похож на лагерь осваивающих целину. Турки нас выпустили легко (если не считать, что машину по турецким документам потеряли, и вышло, что через Турцию мы пролетели на попутных гусях без регистрации) - и пошла настоящая экзотика…

Если вы думаете, что, переехав Босфор на азиатскую сторону Стамбула и проехав мимо красочного указателя "АЗИЯ", вы попадаете сразу на Тот Самый Восток – вы ошибаетесь. Турция, особенно по оси главного автобана Стамбул – Анкара – Адана – это Европа. Не географически, а "цивилистически". Там привычный латинский алфавит. Там хорошие (хоть и безумно дорогие) заправки со всем сервисом. Там многие "разумеют" по-английски… А вот когда турецкая будка пограничников остается позади, а впереди маячит растяжка с затейливыми крокозябрами и портретом товарища c полубезумным взглядом – вы, таки да, попадаете на Восток.

Граница закрыта большим забором на колесиках. По сторонам стоят белоснежные джипы и минивэны: большим семьям - большие машины, так что наш Доджик - как нельзя более к месту. Но у нас-то там малогабаритная квартирка со спаленкой… А у них – караван-сарай на колесах и пяток душ еще в багажнике. Между рядами кресел – табуреточки в роли "приставных" для тех, кто медленно залезает.

Вы знаете, что такое капустные шницеля? Это лист капусты (предварительно отварить и отбить), свернутый в 8-10 раз и обжаренный в сухарях. Шницеля женского пола (лица наружу), в основном в черном, иногда в цветном, безвылазно сидят в тонированной глубине машин, а вокруг тучами мошкары вьются дети. Чинно ходят мужчины в длинных белоснежных саронгах и ярких клетчатых платках с кружочками на головах… Таких - примерно половина. Другая половина представлена обычными пузатыми мужиками в шортах и расстегнутых рубахах… Вдруг проскакивает по-европейски одетая туристка, совершая 40 щелчков затвором фотоаппарата в минуту. Не переставая щелкать, она кидается к арабу - пограничнику, хохочет, хлопает его по плечам и приводит в такую оторопь, что тот превращается в соляной столб. В конце концов он "размораживается" и со всей дури радостно колотит туристку по плечам. Та отходит, пошатываясь и перестав, наконец, щелкать… А вот не суйся в чужой огород со своей кочергой!

Я же к Востоку подготовлена "по полной". У меня длинное платье, сверху надета кофточка, чтобы закрыть локти, шляпа на голове… Я не спешу вместе с супругом оформлять документы и вообще суетиться, я при доме - минивэне и детях, как положено.

Но наши дети не готовы "безвылазно сидеть". Двигатель и кондиционер выключены. (В Турции бензин почти золотой). Выходим гулять. К нам присматриваются все внимательней: кто же я? Я никого по плечам не хлопаю, фотоаппаратом не щелкаю, веду себя "прилично". Я "прилично" одета… Но я же не мусульманка – это ясно!
- Где ваш мужчина? - не выдерживает подзаборный пограничник.
- Там, - машу я неопределенно, - оформляется…
- Пройдите, пожалуйста, в машину, - вежливо, но настойчиво предлагает он и с рыцарским жестом склоняется в сторону доджика…
Далее оформление для меня сводится к медленному протушиванию моего бренного тела в панировке из кофточки и платья внутри скороварки "додж". Соль и перец по вкусу. Дети на гарнир.

Вдалеке от одного ларька до другого, потом до третьего и обратно, бегает супруг и арабы, иногда исчезая внутри. Идут часы. Мелькание супруга ускоряется (или это у меня уже миражи?). Потом кажется, что бегает только он, появляясь в разных частях одновременно то с солдатом с бородой, то без бороды, то с парой усачей в "арафатках"… Поскольку борода у него самого уже прилично отросла, я перестаю понимать, кто вообще мой супруг, сколько их, и когда все это кончится.

Так я была наказана за попытку обернуться не тем, кто я есть на самом деле. Больше я ни разу за все путешествие не пыталась вывернуться "мехом наружу" и спокойно разгуливала с плечами и локтями, не изображая, что только суровая жизненная необходимость оторвала меня от Корана. И все мои майки и шорты, обнажая во мне туристку, встречали полное понимание даже у дам, стрелявших зрачками из под чадры.

Из Ленькиных глаз Сирийская граница смотрелась по-другому… Вот что он рассказал, вернувшись в семью и тронув машину с места, когда мимо проскочил злополучный пограничный забор и кучка бородачей, проводивших нас взглядами.

- Никогда не въезжайте в Сирию через провинциальные пограничные посты. Там не знают, что такое компьютеры и латинский алфавит. Забудьте свой йоркширский диалект английского и питерскую интеллигентность. Добро пожаловать в царство тотальной бюрократии и алчного всепоглощающего взяточничества. И, понятно, без базового арабского и умения подмазать будет трудновато. Первый раз испытываешь культурный шок, даже Турция выглядит Люксембургом по сравнению с братской Ас-Сирией.

Итак, кидаясь, как кур в ощип, на входе я имел два паспорта и техпаспорт на автомобиль. Иду в визовый центр, получаю в лоб вопрос:
- У вас визы нет, где вы собираетесь ее получать? – и в ответ на мое молчание:
- И вообще, шансы попасть в Сирию у вас, похоже, не велики… Ну ладно, давай 4 раза по 20 фунтов - рассмотрим вопрос.
Но, понятно, пока в арабском я еще не силен, просто иду куда-то, куда мне махнули рукой. Там нахожу будку, которую атакуют десятки арабских мужиков, размахивающих пачками каких-то разноцветных бумаг и кидающих(!) их с разных сторон в окошки двум сидящих на матрасах бородачам, оказавшимся таможенниками. Один техпаспорт было, конечно, очень несерьезно кидать в окошко, поэтому я решительно вломился внутрь к бородачам и стал полировать им мозг русскими матюгами вперемежку с английскими фразеологизмами. Из арабских криков я смекнул, что машина по-арабски – "арба", и стал усиленно налегать на это слово. Успех не заставил себя долго ждать: мне стали махать опять в направлении какой-то будки, которая, как потом я узнал, была банком, и все официальные платежи должны проводиться через него. Тогда я увидел перед собой какой-то ларек, испрещенный арабской вязью. "Похож на обменник", - решил я, и поменял на всякий случай несколько тысяч сирийских фунтов. Как оказалось, вовремя.

Надо сказать, что за каждый взмах руки сирийского чиновника, будь то штамп, подпись, удар скрепкосшивателя или заполненная каракулями справка, нужен бакшиш. Немного - 100 фунтов, но каждую минуту. Не вдаваясь в подробное описание всех перипетий таможенного оформления автомобиля, замечу, что четыре часа я жил с ними со всеми, свободно ходил к ним в спальню, на кухню, то есть оформление велось на всей территории, чуть ли не в сортире. Итог - страховка на автомобиль, позволяющая выезжать на территории Ливана и Иордании, разрешение на проезд по Сирии и еще ворох сопроводительных документов, назначение которых смогут установить лишь опытные ученые-востоковеды.

Тут под концовку таможенная братва осознает, что оформила машину, а визы-то у меня нет. И слегка обалдевает, так как по закону сначала надо оформлять визу. А ведь там хоть героин через границу вези, но с бумагами должно все идти по уставу. Иначе врач-офтальмолог, нынешний президент Сирии, устроит "секир-башка - и в расход". Меня конвоируют в визовый центр - на всякий случай, чтобы чего что не вышло, и там напрягают: меняй, мол, деньги. Я отвечаю: "Уже поменял". Они говорят: "Это хорошо, еще поменяй". После четырех часов возни на таможне, слегка злой, я говорю: "Идите сами меняйте!" В итоге идем вместе - меняем под квитанцию на визу снова пачку фунтов, и мне машут в поле - иди, мол, там марки продают.

Ни чему уже не удивляюсь, иду в указанном направлении. Там уже не ларек, там палатка, в которой спит еще один служитель границы. Спросонья он долго не понимает, что от него нужно, несмотря на мощную азбуку глухонемых и махание бумажной пайцзей - квитанцией. Наконец совершенный намаз дает свои плоды, и филателист начинает подбирать коллекцию марок мне на визы.

Понятно, что коллекцию он собрал неправильную. Пришлось из визового центра бегать за ним, приводить его к офицеру, чтобы они ругались, что лучше - 6 марок с изображением цитаты из Корана или 2 марки с фиолетовым бородачом. По результатам трех раундов мы идем с понурым марочником к нему, меняться марками. И вот наконец финишный спурт. Вечер, на границе уже никого, кроме нас, все офицеры визового центра чекрыжат наши паспорта. Апогей: не хватает двух марок, тех самых, что ходил менять. Нервы сдают, уже готов хватать за грудки визового офицера, орать на стоящего безучастно марочника. Спасает, что в силу местного менталитета это - нормальное проявление темперамента. Марки находятся – их сдуло ветром от пролетающих туда-сюда над визовой стойкой паспортов и прочей бухгалтерии. Иду к машине как по подушкам, осознавая последние слова - "Welcome to Syria!" и понимая, что завтра проходить сирийско-ливанскую границу. Этот момент стоит предыдущих шести часов работы, это - концентрат счастья.

А мы проехали первый километр по древней ассирийской земле, и даже не сразу это осознали!