Reethi Beach Resort - Риф. Часть пятая

Отпуск близился к концу, оставалась буквально пара дней до отъезда. К этому времени риф прочесали весь вдоль и поперек. Куда ж податься? Чем заняться? Мои – книжки читают, в инете пропадают, одна я - маюсь.  Не лежится мне, не сидится. Стала меня пустыня беспокоить, манить, да завлекать своей неразведанной тайной. В нарушение всех традиций, решила не дожидаться, пока спадет жара, и сразу после обеда в океан пошлепала. Если в сторону Сансет бара проплыть по рифу 20 метров и переплыть за заброшенный мостик, то отсюда  начнется пустыня, редкими большими камнями по белому песку,  а по краю рифа - небольшими и нечастыми кустиками кораллов, потом, чем дальше вглубь - тем скучнее пейзаж: кроме голимого песка ничего  нет. 
На двадцати метровом пятачке на  удивление рыбы много, послеобеденным сном никто не балуется, даже наоборот, гуляют все на выпасе, подбирают все до крошки, но мне скучновато. Всех в лицо уже  знаю, всем «здрасте» говорю, чуть ли не за хвост здороваюсь. Плыву, головой верчу, и заметила я сборище из гаруп. Обычно гарупы сопровождают мурену, когда та охотится. Мурена по норам скользит, шуршит, а они наизготовку стоят,  носы к норе прижимают,

если мурена кого поймает, то им остатками с ее пирушки можно поживиться.  Иногда сами рыбку мурене подгоняют, загораживая собой путь к отступлению испуганной дурехе. Преимущественного права отобедать первым, нет ни у мурены, ни у гаруп. Кто сумел, тот и съел и, главное - обиженных  нет. Это – закон.
Надо же и мне нос засунуть, полюбопытствовать, что там за дела творятся?  Подплыла и увидела моего любимца – осьминога, да не того, что в щель забивается и, как тесто-опара становится,

а во всей красе, занятого активной охотой. Щупальца под камни засовывает, все дырочки проверяет,

а чтобы добычу не упустить, выбрасывает белую юбочку, как парашютом камень накрывает.

Гарупы рядом, ни на шаг не отступают.

Все, как у людей: один - с сошкой, семеро - с ложкой. Кому ж такое понравиться? Рыбы не стесняются, иногда хватают осьминога за мантию, от такой назойливости осьминог краснеет  (признак недовольства), бежит от них,

спасается.





Залезет на камень,

дух переведет,

только начнет норы инспектировать, стекать щупальцами в дырочки под камушком,

а новые нахлебники тут, как тут.

Иногда нервы не выдерживают, сдачи дает. Свернет тугой пружиной щупальца, как кулачок, и особо докучающему в бок и запустит.

Снова в бега пускается.

просто  улепетывает,  его не догнать.

Отпустив «крупного зверя», тихонько плывя и поглядывая по сторонам, я пересекла линию заброшенного мостика и двинулась к большому камню, сама не знаю, что я надеялась там увидеть? Но что-то туда упрямо толкало.
Первых, кого я заметила, были прекрасные антиасы – сказочные окуньки, маленькие драгоценные рыбки коралловых рифов. Они кружили над камнем, сбивались в стайку, замирали  и разлетались веером и, что удивительно, выбрали «дом» почти у поверхности воды, видимо из-за меняющихся встречных течений, приносящих обильный зоопланктон.

Конечно, это облегчало задачу, нырять не надо было, но они все равно ускользали, манили, дразнили и… ускользали.

Исходя из собственного опыта, я знала: то, что сегодня доступно, завтра может быть – недосягаемо. Именно сегодня и только сейчас мне выпал шанс увидеть их с близкого расстояния, этим надо было воспользоваться. Чтобы запечатлеть оранжевых красавиц я пускалась на всякие хитрости: таилась и бросалась им наперерез; следуя за ними, изворачивалась всем телом, делая чуть ли не стойку на ушах; подбиралась к ним из-за угла; изображала из себя ветошь, пытаясь сохранить неподвижность, цепляясь на выступы камня. Труды мои были вознаграждены, и я могу ими похвастаться.



Гоняясь за золотыми рыбками, краем глаза я зацепила странное существо. Дело в том, что этот огромный камень весь изрыт всякого рода норками, углублениями, трещинками, ходами, туннелями. Из одной такой норки торчала крохотная, но очень смешная головка. Стоило мне от норки чуть удалиться, и голова из норы заметно выдвигалась вперед, таща за собой туловище.  Как только я приближалась к ней, чтобы разглядеть получше, так она, снова пряталась в нору, оставляя одну лишь голову, но мной была заинтересована не меньше, чем я ей.

Такой взаимный интерес, обоюдная симпатия, возникшая с первого взгляда. Любопытная штучка! До чего же мала! Чудо-какая забавная.

Один раз она проявила оплошность и вылезла из норы вся, но снять ее в полный рост мне не удалось -очень юркая. Пока с ней забавлялась, заметила маленькую раковину, сначала без движения, потом она слегка приподнялась, из-под нее выбились усы и два глаза на пружинках. Бог ты мой! Да это же крабик!

Вот так гора! Устала, решила спокойно повисеть над камнем. Созерцаю с высоты, смотрю нора, значит надо посмотреть, кто в тереме живет, но осторожничаю: мало ли что. Нырок – неудача. Рыбки сверкнули и забились стаей  глубоко в дыру, но успела разглядеть, что и это малявки, и тоже очень красивые, на темной части головы, словно золотые нити, а сами бледно-желтые, брюшко просвечивает. Я таких в норе с лобстерами видела, но там их было немного, а здесь плотная стайка. Эти рыбки называются желтобрюхий кардинал. Сначала они от меня прятались, потом привыкли и тоже оставили фото на память.

Ныряя, да подныривая, кардиналы просто меня ослепляли своим блеском, словно всполохи молний на грозовом небе, а однажды, сквозь эти всполохи показался мне красный огонек. Что за чудеса? Пришлось опять напрячься. Поймала я этот рыжий хвост. Это - двухцветная гребнезубая собачка.

Голова и половина туловища у нее темно-синие, на глубине почти черные, а от середины туловища до хвоста, теплый рыжий цвет, словно растянутый след от качнувшегося пламени свечи.
Безумно подвижная рыбка!  Удача в этот день была на моей стороне.
Наверняка, еще кого-то не заметила, но все же – это был мой день,  мне явно подфартило.
Осмотрев другие немногочисленные камни,  и ничего достойного не обнаружив, решила повернуть назад и увидела ската, с откушенным хвостом. Культя загибалась кверху, как ручка у зонтика-трость, и помогала сохранять равновесие, одновременно выполняя роль руля.

Видно схватка с противником была серьезной, потому что скат лишился своего шипа и хвоста-хлыста, но тем самым может быть спас себе жизнь? Кстати, очень много попадаются рыб со следами боевых схваток: шрамы, разодранные бока, откушенный панцирь у черепахи и т.д. – все они подранки, чудом избежавшие смерти.
Посочувствовав скату, прибилась я на край рифа еще раз полюбоваться немыслимыми переливами краснозубых спинорогов. Огромное скопление этих   рыб, похоже на птичью стаю кружащую над свежевспаханном полем, - фантастическое зрелище!

На фоне синей глубокой воды, попадая в переливы лучей света, восходящего со дна океана, завораживают свечением  и мерцанием, своих маленьких тел, вспыхивающих то там, то тут голубым и фиолетовым. Картина достойная кисти художника! И тут меня понесло…, а если бы я была художником, каким бы я изобразила  риф? Тут же из памяти отрывками всплыли строчки из стихотворения Б.Ш. Окуджавы
«Живописцы, окуните ваши кисти …

…чтобы были ваши кисти словно листья.

Словно листья,

словно листья к ноябрю…

…Окуните ваши кисти в голубое…,



…нарисуйте и прилежно и с любовью…,

…Вы рисуйте, вы рисуйте,
Вам зачтется,
что гадать нам:
удалось — не удалось?

Мурлыча себе под нос и рисуя светом картины, я увидела рыбу-Наполеон,  пока еще  не замеченную никем  кроме меня.

Пока на него любовалась, краем рифа прошли два ската-орляка. Жаль, увидела их поздно, только проводила взглядом.

 Пустыня осталась позади, и я снова оказалась на пятачке в 20 метров. Есть такая рыба, зовут ее макалор. По природе - хищник сантиметров  50-70,  довольно упитанная рыбка, прямо сбитая, встречалась на всех островах, где мы были, но близко не подходила,  и очень неприветлива на мордашку. Во взгляде всегда читалось предупреждение: «Не подходи - зарежу». «Как скажите, не очень-то и хотелось». Здесь их было навалом, боязни никакой не проявляли и позволяли себя фотографировать сколько хочешь.

Я ее щелкаю, мне кажется, она отвечает взаимностью, даже интерес проявляет: хорошо ли получилась?

Подплывет прямо к объективу, пронзит взглядом и вниз уходит.
Через какое-то время снова повтор, но уже цвет перед самым моим носом меняет, так злиться, что на губах черная подводка обозначается, зубы на их фоне еще больше кажутся, белые, как сахар. «Давай, давай, голубушка, позлись, а я тебя пофоткаю».
Смотрю, а к ней присоединяются еще четыре таких же красавицы, всплывают из-под низа по очереди одна за другой



и идут прямо на меня, как таран! Все черными становятся и, вдобавок, рот разевают так, что можно через открытую пасть кончик хвоста увидеть! С-о-ж-р-у-т!!! И не подавятся!!! Видно, влезла я слоном в чью-то скобяную лавку. Скорее всего, у этого камня была станция очистки, и рыбы терпеливо дожидались своей очереди,

я же, как нарушитель, подверглась воспитательному процессу и с позором была прогнана. Риф на Reethi –это дом с широко распахнутыми дверями, здесь совокупно живут все рыбы, которых мы по отдельности видели на  рифах других островов, но одновременно с этим, он очень индивидуален. Да, там нет красочных коралловых садов, но и пустыня, и камни, и островки зародившейся новой жизни: крошечные кораллы, «воланы», «тугие жабо» давали безумно много положительных эмоций и радовали личными открытиями, давая возможность познать и принять такой родной  и такой незнакомый голубой мир. За полных 9 дней, проведенных на острове (день прилета - отлета не в счет), мы как-то друг к другу притерпелись, пообвыкли что ли. И остров уже не казался мне таким безнадежным и даже наоборот – красивым: и белый берег, и остров-сосед - место романтического уединения влюбленных,

и подступающие к острову сумерки,

и тихие, закатные вечера,

 



и солнце, падающее на ладошку.

А еще, напоследок, подарил Океан встречу – играющих дельфинов,

чтобы  помнили…