Делиться с другими своими впечателениями об отдыхе;
Общаться и заводить друзей среди туристов;
Обрести популярность в нашем сообществе.
Отвечать на отзывы клиентов и быть более заметным среди целевой аудитории;
Повысить позиции вашей турфимы в поисковых системах;
Внести фирму в базу сайта и получать звонки;
Праздник урожая в Ниме. Про людей и быков
Мы опять ездили на корриду, вы знаете. Закрыли сезон и гештальт - увидели наконец лучшего матадора Испании (а значит, и мира), присутствовали при событии, которое составляет квинтэссенцию корриды - индульто. Это значит, что бык и матадор были так прекрасны, что быку даровали жизнь, а матадору - триумф.
Все это происходило во Франции, в идиллическом Провансе. Может быть, посторонним людям это и неприятно, но коррида здесь имеет корни не менее глубокие, чем в соседней Испании. Арль, Ним, Дакс, Безье - во многих городах есть арены, на корриду ходят семьями, включая женщин и детей, ферии собирают толпы народа со всего мира. Веселится и ликует весь народ...
Мы уже второй день жили в Ниме, привыкли к веселой толкотне вокруг Арены - большого, римских времен колизея. Сегодня он дважды в год используется для корриды во время больших ферий, ну и для концертов и других вегетарианских развлечений. В палатках, разбитых вдоль улиц, отходящих от Арены, торговали тематической экипировкой — соломенными шляпами от солнца, белыми и красными нашейными платками, которые положено носить в дни ферии, и тому подобными бесмысленными, но жизненно необходимыми вещами.
Арена в Ниме большая, поэтому 15 тысяч человек, которые она вмещает, незаметно и без особой толкотни растеклись по трибунам. Свободных билетов в продаже не было задолго до начала ферии. Импрессарио Арены Симон Касас, в прошлом малоудачливый тореро, а ныне гений менеджмента, искусно разжег огонь в афисьонадос: билеты нам стоили треть месячной зарплаты.
В полдень трибуны арены накрылись рядами соломенных шляп
Хосе Томас выступает редко. Есть матадоры, которые чёсом гастролируют по стране, по деревенским аренам и городским, собирая трофеи, которые им щедро дарит непритязательная публика. Они же занимают первые места в рейтингах, - берут числом, что называется. Хосе Томас за весь год выступал дважды, соло с шестью быками в Ниме должно было стать третьим и последним в сезоне выступлением. А может, и в карьере. Никто не знает, что он решит завтра. Никто не знает его намерений. Важно только то, что здесь и сейчас.
Так что в полдень на арену должен был выйти матадор, чьего выступления я прежде никогда не видела — ни на видео, ни на телевидении. На самом деле, трансляции корриды на телевидении — это эрзац-зрелище. Экран не передает ни нервно-приподнятой атмосферы арены, ни ее шума и запахов, ни особая вибрация: воздух над ареной отравлен ожиданием драмы. Более того, на экране не почувствуешь физическую угрозу, исходящую от быка, - и создается обманчивое впечатление полного контроля матадора над ситуацией.
Что касается Хосе Томаса, он отказался от участия в телетрансляциях с 2000 года. Чем, конечно, поднял градус своей загадочности. Еще выше градус дискуссии вокруг его фигуры поднялся, когда он вернул королевскую золотую медаль — одну из 17, когда-либо врученных матадором - потому что счел, что следующий лауреат, некий Франсиско Ривера Ордоньес, получил награду из соображений непотизма. В мире тавромахии, пронизанном сложными родовыми и клановыми связями, этот шаг вызвал нешуточные вибрации.
Десять лет назад Томас в расцвете сил ушел и из корриды, и из общественной жизни, не объясняя мотивов. Снова появился в Барселоне пять лет спустя, в 2007 году, а два года назад в Мексике получил страшную рану, от которой во времена прежних поколений матадоров не было спасения — бык разорвал ему рогом артерию на ноге. Он едва не умер, но в эпоху переливания крови и санитарной авиации был спасен медиками. В общем, это матадор, которого считают то ли юродивым, то ли гением. Я придерживаюсь последнего мнения. 15 тысяч человек со всего мира, купивших абонемент на нимскую пласу, скорее всего, тоже так считали.
Арена в Ниме похожа на разрезанную пополам дыню торпеду. На «галерке», на самых дешевых местах сидят обычно самые отвязанные афисьонадос — и местные, французы, и из множества испанских провинций, включая принявшую антикорридные законы Каталонию, латиноамериканцы (а на местах для почетных гостей был замечен нобелевский лауреат Варгас Льоса, роман которого «Тетушка Хулия и писака» был настольной книгой моей юности). Иногда с трибун «заряжают» что-нибудь духоподъемное.
В адрес Томаса несется что-то совсем уж патетическое: Torero de verdad! И даже «Спасибо матери, что тебя родила».
Несмотря на очевидное мужество, в том, что он делает, нет ни показного куража, ни демонстративного презрения к смерти. Когда он борется, он излучает серьезность, и даже отчасти печаль. Ритм движения его мулеты как хронометр, отмеряет движения быка. Музыка опасности звучит фоном. Иногда Томаса называют гипнотизером, имея в виду то, как он неизменно привлекает к себе внимание публики. Когда он работает на пласе, кажется, что гипнотизирует он быка. Например, когда он исполняет estatuario, сохраняя полную неподвижность в центре смерча, которой является траектория движения массивного быка. Кажется в такие моменты, что матадора с быком связывает невидимая нить, которую обрывает только удар шпагой-эстоком.
В искусстве тореро существует и ремесло, и техника безопасности. Не случайно эту науку изучают с детских лет. Существуют и разнообразные уловки, которые позволяют матадору пдемонстрировать выигрышные фигуры в «слепой зоне» быка, не подвергая себя особому риску. Стиль Томаса отличает какое-то неподдельное равнодушие к опасности. Кажется, что в нем очень немного витальной силы, он не расплескивает вокруг себя нервную энергию, хотя он работает как никто близко к быку («сантиметром ближе — смерть, сантиметром дальше — позор»). Некоторые эстеты от тавромахии называют этот стиль tremendismo, провокацией против канонов искусства. Другие сравнивают с кипением барокко против спокойных линий классицизма. Я считаю Томаса платоническим искателем абсолюта.
При этом он показывает совершенно выдающееся знание быка, и терпение по отношению к нему. При этом Хосе Томас очень авторитарный тореро. Он не приспосабливается к быку, он заставляет его следовать за собой.
Спокойным и сконцентрированным в эти минуты оставался только Томас, и казалось, что это спокойствие ничем невозможно нарушить. Вообще маэстро производит очень особенное впречатление. Невысокий, тонкокостный, с малоподвижным, некрасивым лицом, которое перерезает тонкий рот, отстраненный взгляд. Меньше всего он похож на традиционных матадоров-гладиаторов — крутозадых, бровастых, набриолиненных.
С Неблагодарным он проделал умопомрачительную серию пасов. Характер быка напоминал холодный огонь — ровная ярость, неотрывное следование за раздражителем — мулетой, то, что называется manejable — управляемость, и высоко ценится. И когда прозвучала труба, отмеряя начало третьей терции, и приближения момента истины, и матадор изготовил эсток для нападения, публика в несколько тысяч глоток закричала: Noooo... Тема интульто зазвучала над пласой. Такой выдающийся день должен был завершиться на патетической ноте. В корриде это — индульто, дарование быку жизни.
К слову сказать, главный цвет корриды — не красный цвет мулеты. Главный цвет — оранжевый, цвет платка, которым президент корриды подает сигнал сохранить жизнь быку. Томас обернулся на президента. Тот как хороший актер держал паузу, подогревая энтузиазм толпы, и утверждая собственную роль в действе. А потом поспешно, будто устыдившись своей нерешительности, выкинул оранжевый платок.
Индульто — это нечастое событие. Я видела несколько десятков коррид, и только одно «прощение». Словом, нас постигла редкая удача — быка помилуют на такой арене и с таким матадором. И поскольку коррида — это очень регламентированное действо, есть свой закон и у индульто. Сам матадор не может, не имеет право отпустить быка. Недостаточно и требования публики. Индульто - это сложная наука, которая оценивает поведение быка — прячется ли он или атакует, насколько у него «мощный двигатель», быстро ли он сгорает, как он нападает на лошадь, как он держит голову, как преследует бандерильеро. Все эти решения должен принять президент.
Томас повернулся лицом к быку и послал ему воздушный поцелуй. Отбросил эсток на песок. Теперь он должен рукой коснуться того места на загривке быка, куда обычно входит убийственная шпага.
И наконец, серией пассов подвести быка к воротом ториля, откуда он полчаса назад вышел на песок.
Там быку залечат раны от бандерилий и пики, заводчик-ганадеро отвезет его обратно в поместье, выпустит на волю, обеспечит холей, негой и коровами до окончания жизни быка-производителя.
А на арене в Ниме укрепят табличку: Хосе Томас, 16 сентября 2012 года, интульто и пуэрта гранде. Это тоже история римского амфитеатра.
-
!!!Виза отказнику!!! от <Anetta>
-
ВИЗА во Францию от Summy
-
Нарушено правило первого въезда для французской визы от Mlle_Marie
у вас очень хороший стиль и слог, спасибо за доставленное удовольствие!