Севастополь-Ласпи-Ялта-Севастополь. Август 2009 на троих

 ПО ПУТЕВОДИТЕЛЮ И НАОБУМ. ССЫЛКИ И ДОПОЛНЕНИЯ. О.Покровский. 2009.

    Ну и как, по вашему,          может называться армянское кафе? Чтоб и скромно, и со вкусом, и чтоб национальную гордость не забыть…. Ни в жизнь вам не угадать. « Бар. Кафе. Арарат»-  табличку эту наблюдал я по нескольку раз на дню. Шел ли к морю, возвращался ли в «…приют», или попросту выходил на дорогу, собираясь пробежаться по серпантину старой батилиманской дороги. И уж обязательно возникала перед глазами, если спускались мы вечерком « к Армянам», как у нас называли заведение на обрыве над каменистым пляжем. И в прошлом году, и нынешним летом, невзирая на степень сытости, жена предлагала: « Не сходить ли по шашлыки?» Я, само собой, против не был никогда, и быть не мог. Шашлыки отменные, с самарскими не сравнить. Сколько раз еще в 2008 слышали мы, что мол, те то и те то отравились у армян, но сами «те», как выяснялось позже, травлеными не оказывались ни разу и встречались нам в «Арарате» раз за разом здоровыми и всегда навеселе.

      Почему начал с шашлыков и  барменов, а не с дорожных впечатлений? Все просто. Опять ведь забуду, а в моем списке достопримечательностей Батилимана не самое последнее место отведено тенистой площадке над морем, где притулились несколько колченогих старых столиков, и где нас вспомнили в первый же вечер августа 2009. Именно там после бутылочки инкерманского вина я решил продолжить рассказ о крымских похождениях. Может и поможет кому сие повествование сориентироваться и посетить, или наоборот, воздержаться от посещения того или иного объекта. Ведь отпуск то один, все не пересмотришь, а иной раз на что то одно можно потратить весь день и после жалеть о времени, потраченном именно на это, а нечто другое  приходится порой откладывать до следующего года.      Итак….Билеты куплены заранее, сумки собраны с учетом прошлогодних ошибок, та самая «Посторонним А» распечатала краткие сведения о б объектах, намеченных к посещению - ну дык, как же ж - туристка бывалая. С моим отпуском проблем было меньше, чем в году минувшем - «Риэлт - Инвест» счел возможным отпустить своего работника, правда без содержания, а ребенок, если можно так назвать увешанного медалями стосемидесятислишнимсантиметрового конька, был, и вовсе на каникулах, то есть, совершенно свободен. В обед едем. Маршрут тот же - Самара- Москва. Плацкартный вагон поезда 67 примчал нас в первопрестольную ранним утром. Билет наш в метро был, очевидно, просрочен и пришлось выстаивать длиннющую очередь в кассу. После этой непредвиденной задержки наперевес с прошлогодней сумищей (уже с одной) я вломился в переполненный вагон, спрессовал толпу и обеспечил вагонным пространством своих попутчиков. Едем. Курский. Камера хранения. Земляной вал. Короткая прогулка по уже проснувшейся столице, завтрак и покупка продуктов в дорогу. Уже в 10 с небольшим отправление. Поезд 17 до Севастополя был украинским, миграционка, соответственно, была на украинском и английском. Есть маленькая проблема: у меня с собой нож. Замечательный такой японский нож на все случаи жизни. Длинное зазубренное лезвие из хорошей стали, режет абсолютно все, но провозить его через границу нельзя. Длина более 9 см, толще 2,5 мм, фиксатор не дает ножу сложиться. Голд стел в коробке, специально, чтоб видно было, что, мол, магазинный, не специальный какой. Положил на столик рядом с батоном и ни наши, ни их погранцы взглядом его не удостоили. И еще о границе: сразу после проверки украинцами документов в Харькове,  мордастые братки меняли гривны, доллары и рубли по курсам самым разным, от 230 до 260 за тысячу рублей. Я у таких толсто...пых и из рук в руки поостерегся бы менять. Один взгляд в  их «честные» глаза и многое понимаешь. Кого-то, говорят, в нашем вагоне «обнесли» гривен, вроде, на шестьдесят. Нас заранее  предупреждали, чтоб в поезде не менять. Впрочем, ходили по вагону и лица, в которых прямо таки мерещились пограничники свободной смены. А может и опера транспортные.…  На въезде в Крым носят рыбу и икру. Никто из вагонных не брал, только просили открыть на пробу первую попавшуюся банку. Те, естественно, ни в какую, но друг другу нарочито громкими голосами хвастались, что продали кто две, кто три уже поллитровки. Жена купила симку Билайн, вставила и мы стали как то поуверенней, все же со связью теперь.. Вот как зависим то мы уже от телефона. Мой аппарат тоже «нащупал» местный МТС.

   Наш сосед по вагонному закутку Василий- военный летчик, уроженец Севастополя, рассказывает о Крыме и отвечает на наши вопросы, порой предвосхищая их. Легко и приятно ехать с интеллигентным человеком. Украинские пограничники наоборот посчитали его подозрительным и обыскали коренного крымчанина тщательнейшим образом. Телефона попутчика мы не взяли. Должно же быть после отдыха нечто, о чем потом сожалеешь, невозвратное что-то. Он, впрочем, удостоверился по прибытии с Севастополь, что нас встречают, только потом ушел. Желаем удачи, Василий, и спасибо, но у вагона маячит Валентина Викторовна, встречая нас. Прошлогодняя наша хозяйка грузит нас в старенькую «копейку» и: «Нет, не в домик, едем в квартиру, рядом парк Победы и пляж». Жигуль выруливает на дорогу, и мы растворяемся в потоке машин и юрких топиков.  Мимо древнего Херсонеса (ул. Д. Ульянова) едем с комментариями: « Второго здесь патриарх служит, весь город перекроют». Попутно приходим к выводу, что мы все же один народ, невзирая на национальность и территориальную принадлежность, и что Владимир Великий и наш князь, что город строила все же Екатерина, (тоже великая) т.е. Потемкин, и что отрицать это – дурь несусветная. Кстати, на уличных урнах одна из популярнейших надписей – Ющенко - м ..ак.( интересно, это по- русски или по- украински?)  Нас ожидала  однокомнатная хрущевка недалеко от парка Победы,  и  так  же, примерно, недалеко от Юмашевского рынка. Там то, там это, ехать на том-то, второго в город не соваться, и мы остаемся одни. На пляж, единогласно!

     Парк Победы проверял на прочность наш русский характер (кое у кого - наполовину украинский). По раскаленному асфальту центральной аллеи мы шагали и шагали на один из лучших, как говорили, в городе пляжей. Минут через двенадцать впереди показалось море, и походка наша стала бодрей. Еще через некоторое время мы остановились перед лотками, торгующими всем и вся. Купаться как то расхотелось. Перед нами на голом мысу на лежаках и просто так пеклись, жарились, исходили жиром сотни, нет, тысячи отдыхающих. А море, море оставляло желать лучшего. Вспахтанное, взбаламученное оно было белесого цвета, мутное и равнодушно негостеприимное. Ребенок обрел утешение в одном (потом другом, третьем) из тиров, мы совершили заход по мороженому и …отправились домой, боясь, совсем лишиться сил, если солнце еще хоть чуть припечет. А купались вечером на Хрустальном, после прогулки по набережной, куда отправились, смыв с себя соленый пот парка Победы. Скажу вам, что наличие душа в номере или комнате это на юге та-акое благо!  

    Следующий день решено было отвести Бахчисараю, Чуфут-Кале, Мангупу и так далее. Ну, погорячились, кто ж знал, что оно так обернется. Поутрянке мигом добрались до жэдэ вокзала и купили билет. Полтора часа спустя электричка выплеснула нас из душного чрева в бывшей столице Крымского ханства. Вот ты какой – Бахчисарай! Глянули в схему и вперед. Через несколько сотен метров обратили внимание на табличку с названием улицы. Я был совершенно уверен в правильности маршрута, но… и все равно решили движение продолжить. Вскоре нужная нам улица откуда то слева свернула прямо нам под ноги, вселив в нас непоколебимую веру в свои способности ориентироваться в городе. Неожиданно по правую руку от нас на бетонном заборе обнаружилась целая картинная галерея: местные школьники разместили на звеньях свои произведения. Несколько мы даже сфотографировали. Девушка, идущая навстречу, на наш вопрос о направлении движения ответила, что дворец недалеко, но нужно сесть на автобус, так что идем мы верно. Где-то через километр, может поменьше, свернув вниз, мы увидели стену дворцового комплекса. Прямо под ногами синей краской жирно намалеваны стрелки, так прямо и кричащие: « Сюда, сюда!». Ну и пошли. Стрелки перебегали с земли на столбы и обратно, но в итоге привели нас в мастерскую народных промыслов. Желания плести, лепить или расписывать никто из нас не имел и, развернувшись, пришлось идти обратно, спугивая мирно пасущихся кур, довольно странных на вид. В ворота дворцового комплекса входили, перемешавшись с толпой путешественников со всех концов бывшего СССР. Прошли мимо одного здания, другого, и заинтересовались деревянной башней с зарешеченным верхом. Оказалось - соколиная башня. Когда построена так и не дознались, кем построена - кем то из Гиреев, как нам ответила служительница. Билеты продавались здесь же, не надо было бежать в кассу у входа, из-за чего мы не побывали в исторической части, т.е. в гаремах. Крутая лестница, прижимаясь к стене, по спирали довела нас до смотровой площадки. Оттуда, с высоты не соколиного, правда, полета всласть налюбовались и нафотографировались на здания, сады и дворики. Вид сверху намного, как мы решили, приятнее и полнее, чем можно увидеть внизу. Спустились опять в темную прохладу башни, задали еще несколько вопросов служительнице. Сложилось впечатление, что человек она знающий и заинтересованный. Побродили мимо музыкантов в национальных одеждах, играющих татарскую музыку, заглянули на кладбище, сорвали пару бахчисарайских (именно! не путай с грецкими) орехов, прошагали мимо мечети, где проходила служба и сошли с дорожки, дав проход свадебной процессии. Жених и невеста, переговорив с музыкантами, танцевали под народную музыку, присутствующие хлопали в ладоши, подбадривая молодоженов. Старый Бахчисарай по-прежнему является одним из культурных центров республики Крым.                                                                                       

      С серого неба посыпался мелкий дождь. Под пологом сувенирных лотков укрыться было проще всего. При этом  близким приобретались подарки, позже врученные с присказкой « из Бахчисарая». Для меня, например, естественней воспринимать столицей автономии этот древний город, чем шумный Симферополь, и посетить бывшую столицу Крымского ханства было как бы делом престижа, или, может, данью уважения городу, истории и… и.…Ну никак нельзя было здесь не побывать.   Путеводитель утверждал, чрезмерно оптимистично впрочем, что метров через семьсот находится православный Успенский монастырь. Ноги в руки и вперед. Сначала по городу, далее под скалой по блестящей мокрой дороге, изредка сходя на тротуар, суженный толстыми каменными заборами. Возможно, тротуары были просто узкими, заборы тут и ни при чем, но идти по ним казалось неудобно еще и потому, что порой под ногами гулко бухала пустота. Спустя некоторое время бесчисленное количество автобусов, маршруток и легковушек с номерами самых различных регионов легкомысленно позволило нам предположить, что мы уже у монастыря. Дорога пошла вверх. Идем лесом. Туристы, паломники, редкие авто (наверно в навороченных иномарках ездят сплошь убогие и неходящие), и вездесущие торговцы. Сувениры побоку, самый ходовой товар – дождевики. Одежда мокра не от чуть моросящего дождичка, можно легко себе представить, каково это, в такую жару подниматься вверх по лесной дороге при подобной влажности. Пришло второе дыхание, мы даже нет-нет, да  и изображаем легкий кросс в гору. Иностранцы, шагающие позади нас, спросили у сопровождающих, сколько им еще брести. Ответ не побуждал ускорять шаг – минут тридцать. Нас не устраивало тратить такую уйму времени на неторопливую ходьбу, мы ускорились, и впереди замаячил монастырь. Каменная стена нависала над дорогой, металлические столбики на дороге отсекали авто от монастырской территории, туристы двигались менее суетливо, подустали, наверное. Крутая лестница вела к собору, прилепившемуся к скале, молодые люди в монашеских одеяниях тесали камень или просто сновали туда-сюда, очередь тянулась к источнику святой воды. Люди пили воду, набирали в бутылки, умывали мокрые лица. Служительница с грязной тряпкой оттеснила очередников-детишек от сосков и, сославшись на недостаток времени, принялась полоскать под струей свое орудие труда. Очевидно, воде обычной половые тряпки отмыть не под силу, или энергия посетителей настолько негативна, и ее можно нейтрализовать только повышением градуса святости. А может, приезжал кто из ба-альших начальников замаливать столь же великие грехи и отрицательная аура его подобно перхоти засыпала весь монастырь.… Как бы то ни было, после поломойки с тряпкой принимать внутрь воду как-то расхотелось. Я намочил мокрой ладонью лоб, и без того мокрый от быстрого подъема и дождя. Благодати не ощутил, но, ожидая оную, поднял глаза к низкому небу. Жестяная водосточная труба опускалась по скале и ныряла под асфальт дороги. Из под дорожного асфальта выходила труба уже стальная. Приваренный к ней  отвод щетинился несколькими сосками. Я не кощунствую, в путеводителе сказано, что вода набиралась изначально не для религиозных целей. Где-то впереди на скале рисунки, проявляющиеся лишь при намокании, туда то ходоки и несли запасенную в монастыре воду. Воды же другой в окрестности взять было негде. Да, погодка прямо-таки располагала к поливанию из бутылочки мокрых скал. Шлепая по грязному асфальту промокшими кроссовками, выходим из монастыря и идем дальше. С удивлением вглядываемся в дно оврага, там, среди замшелых надгробий бродят батальоны кур. Вполне диких на вид монастырских кур, мокрых, но свободных. Поток пыхтящих, шаркающих, без конца утирающихся людей не становится меньше. Куда же они все спешат? Впереди древний город Чуфут Кале. А торопятся эти люди только из-за погоды. Тучи по-прежнему сеют вниз мелкие капли. Путеводителям верить – себя не уважать, явно не семьсот – восемьсот метров прошли мы, махнув рукой на мокрую одежду. Прямо впереди средневековый мазар. Говорят, первые захоронения на нем осуществлялись еще .рен знает в каком веке, но ученые утверждают, ему всего (!) пятьсот лет. С дороги видно, что уйма кладбищенских камней опрокинуты в овраг, оставшиеся на местах покосились и еле стоят. Дорога ведет нас дальше, уже не асфальтовая, с камня на камень сотни ног ставятся не торопясь, не дай бог поскользнуться. Слева открывается вид на склон горы.

     Тропинка, извиваясь, ползет выше и выше. Сгибаясь и натягивая на головы полиэтиленовые пакеты, крошечные издалека фигурки упрямо продвигаются вперед. Минут пять подъема и перед нами осадный колодец, опускаться в который, скажем прямо,  в такую погоду желающих нет. Еще пара минут и в воротах Чуфута упираемся в спины впереди идущих. Капли становятся тяжелее, завеса дождя плотнеет и люди, толкаясь, набиваются под навес. Какой там навес – за воротами метровой толщины крыша метр на полтора - киоск билетеров. Деньги и то пришлось отсчитывать под дождем. Ох и ругались же люди, некоторые прямо таки виртуозы слова, порой непечатного. Надо ли говорить, что пещеры, пещерки и гроты оказались забиты разноплеменными постояльцами. Лужи воды стояли на полах каменных жилищ, протекали в нижележащие помещения и стекали по стенам. Благодаря непогоде мы обошли почти все пещеры вблизи ворот. Когда же нам показалось, что запас воды в тучах истощается, мы самыми первыми (все равно промокли уже) поднялись наверх и отправились осматривать город. По каменной дороге, как много веков назад, люди шли, разглядывая руины и забредая в сохранившиеся дворики. В дорожном камне выбита канавка для стока воды, и вода пенится в уширениях и на поворотах. Прошли караимские кенасы, миновали гробницу дочери Тохтамыша, где потешили дух ханской дочери звоном монет, брошенных на бетонный(!) пол. Чуть отклонившись от намеченного пути поглядели вниз, потом на противоположную сторону каньона. Где-то впереди, наверху, померещились нам несколько джипов. Мимо средних ворот прошагали безмятежно, но после них снова задождило. Еще немного и прячемся у последних ворот в башне, где уже находятся несколько туристов с гидом. Заодно послушали знающего человека - юный гид просвещал нашего брата – туристов. За городской стеной нашему взору открылась дорога, те самые джипы, что, казалось, мерещились, и мясистые дядьки, готовящие шашлык под дождем. Время шло, капли шелестели по камню,  так же как и раньше, переставать дождь не собирался, судя по всему. Все равно одежда насквозь, пойдем, пожалуй, дальше.

    Только вошли в поворот, заросший густым кустарником, как на нас чуть не наехал тарахтящий монстр-автобус, наряженный вездеходом. Словно настоящий внедорожник цеплялся он обоими (в смысле правым и левым) колесами за камень, и шел впритык по ширине «трассы». В кустах разглядели, специально сам залезал в заросли, входы в помещения, подземные камеры, провалы. Наверняка есть и неисследованные подземелья, хотя как знать. На той стороне крепости, что выходит на каньон, дождь опять, в какой уже раз, усилился. Мы стали зябнуть, вот тебе и крымское лето. Завернув к входу в древнюю кладовую или темницу, так гласила надпись на табличке, спускаемся вниз. Довольно таки большие помещения. В зале рядом играет музыка. Может, съемки какие, или сценки из жизни древних чуфуткалинцев показывают. Спускаемся еще на три-четыре ступени и проходим в проем. Тоже немаленькая пещера, два окошка пропускают достаточно света внутрь, чтобы разгадать причину звука. Бородатый молодой поляк сидит на уступе и играет на флейте ( может и не флейте). Рядом  к стене прислонена гитара. Звук разливается по пещере, словно штук десять колонок развешено и расставлено вокруг. Выглядываем в окно - метров около тридцати до более пологого спуска. Да, пожалуй, вполне по силам этой уютной пещере быть тюремной камерой. А кладовой она иногда бывала, потому, что температура в ней и зимой и летом очень способствующая сохранению припасов.

    Поднялись на поверхность, направились к выходу из крепости и, энергично размахивая руками, спустились снова к лесу. Лесом, ступая на камни, дабы не скользить, довольно таки быстро добрались до асфальта, миновали монастырь, выбрались к стоянке. Единственным желанием было поесть горячего, попить чайку и согреться. Прыгнули в автобус, докатили до ханского дворца и ввалились в кафе. Внутри прохладно, одна стена заведения являлась просто опорой для виноградных лиан, ветер гуляет. Вот принесли чай, и стало, вроде, теплее. Подали еду, и мы забыли о мокрой одежде и сквозняке. Даже, кажется, высохли. Попросили еще чая, расплатились и вывалились на улицу. Идти стало куда как легче, усталость словно рукой сняло. В планы моей половины входила дегустация кофе, сваренного турками или татарами в турке (а турками в татарке?), и не зайти еще в одно - два кафе, сами понимаете, ну просто невозможно. На пути должно было попасться заведение с обслугой в псевдостаринных татарских одеждах. Там намеревалась моя гурманка испробовать горячего напитка, но количество народа внутри и разудалые пляски заставили нас предположить, что имеет место быть массовое мероприятие на заранее заказанной площади. Впереди маячила вывеска еще одного столь же помпезного ресторанчика. Тоже официанты в костюмах и такой же внутренний дворик с садиком в стиле времен крымского ханства. Сели и сделали заказ. Сразу за нами ввели чуть ли не роту иностранцев. Только их рассадили, музыку выключили и несколько музыкантов принялись играть вживую, довольно прилично. Культурные буржуазы, во всяком случае, много и охотно хлопали. Кофе оказался не на высоте, а огненный, размером чуть не в половину Крыма чебурек бесстыдно содержал в себе одну только ложку фарша. Стоимость, впрочем, тоже не была космической, как предсказывали на улице пацанята- наймиты конкурента (мимо которого мы прошли).

     Погода нормализовалась, и идти стало приятно, легко, словно и не было марш-броска по мокрому оврагу в горы. Под сенью деревьев, уж не упомню, каких, стада крупных улиток захрустели на тротуаре, затаптываемые пыльными кроссовками, и пришлось выбирать, куда поставить ногу.  Шли мы не торопясь и на электричку опоздали. Следующая ожидалась в 21-25. Значит, в Севастополе будем около 23-20, до дома доберемся в лучшем случае к полуночи. Как-то не по душе нам такие поездки, идем на остановку автобуса. И тут облом: после 20-00, а именно этой цифрой почему-то упрямо дразнились часы всех наших телефонов, автобусов в нужном нам направлении не было. Такие же потерявшиеся во времени, как мы, но уже со стажем, пространно намекнули, что, мол, если выйти на кольцо на выезде из города, там, будто бы, можно тормознуть попутный автобус, если таковой, вдруг решит проследовать. Рассказав нам это, « потерявшиеся со стажем» нырнули невесть в какого маршрута микроавтобус и исчезли из глаз и памяти. Даже как выглядели, мы не могли потом вспомнить. Решили мы, что это одна из легенд Крыма – « легенда о позднем автобусе, который может проследовать, если вы сильно надеетесь на это». Приценивались и к такси. «Сто семьдесят»- скучно бросил водитель, и мы не согласились. Перешли дорогу и взяли направление, как нам казалось, на выезд из города. Шли долго. Уже начало темнеть, когда жена решила подстраховаться. Навстречу нам по другой стороне улицы уныло брел чем-то конкретно огорченный парень. По-моему, так он шел вешаться от неразделенной любви к черноглазой юной газели( не в смысле машине). « Молодой человек, мы правильно идем к кольцу на выезде, откуда идет дорога на Севастополь?»- вопрос его зацепил и начал вытягивать понемногу из негатива. Он очень серьезно ответил, что идем правильно, но это (юморист-профессионал, или наоборот, тормоз) далеко!  Мы, не задумываясь, ответили, что планируем быть к утру. Все-таки тормоз - он так обрадовался чему-то, что еще долго оглядывался нам вслед и выглядел явно повеселевшим. Кто его знает, может родится в его голове и еще одна новая легенда – о неведомых странниках, идущих ночью, встретить которых сулит избавление от тоски и уныния. Я тоже постоянно оборачивался. Не на него, конечно, смотрел, не подумайте плохого, просто выглядывал свободные авто. Голосовал, но никто так и не остановил.

    Дошли до конечки местного автобуса. Движение на дороге прекратилось, а времени нет и девяти вечера. Вернулись чуть назад, где у кафе встали две легковушки с гребешками-шахматками. Водитель одной виновато назвал сумму в сто пятьдесят. Не сказать, что обрадованно, но сели сразу. Таксист, водитель-инструктор, крымский татарин гнал машину и рассказывал о местном житье-бытье. Коснулись и России, и нравов, ну соотечественникам есть о чем посудачить, тем более, разделенным чужой волей. Вышли мы у Нахимова, и плата за проезд уже не казалась нам большой. За такие деньги у нас ночью и по городу то не проедешь, да еще беседа сделала наш путь короче. Если прочитаешь, водитель, желаем, чтоб и тебе помог кто-то в подобной ситуации. Часы утверждали, что электропоезд вот-вот должен отправиться из Бахчисарая, если он, конечно, не опоздал прибытием из Симферополя, а мы уже в Севастополе.       Не прошло и минуты, а мы уже сели в полупустой топик и катим домой. Холодильник приветствует нас местными продуктами, чайник уютно пыхтит, закипая. Спать. А могли бы еще сидеть на жесткой деревянной скамье беспрестанно останавливающейся электрички и  слушать « Ту- ту- ту…». Поднимаю голову и отключаю будильник. Вот еще растутукался ни свет ни заря. Ах, да – мы планировали куда то отправиться с утра. Не беда, если встанем попозже, тем более, сегодня суббота….                                              

    Вот так встали попозже, времени уже жуть сколько. Не торопясь завтракаем и меняем планы. Мои идут в аквапарк, я ищу ближайший спортзал. Выходим вместе, доходим до обменника на рынке и договариваемся встретиться около двух перед «Челентано». Так получилось, что спортзалом оказался фитнес клуб « Сафари», улица Асана Кесаева. Девушка-менеджер выдала ключ от ящичка, провела в раздевалку, предупредила инструктора, что он может мне понадобиться на подстраховку, в общем, все включено. Два зала с железом плюс один с ковром на полу. Грифы разных весов и размеров, стеллажи с гантелями, десятки блинов каждого веса. Дохожу до таких весов, когда желателен подстраховывающий, собираюсь позвать инструктора, но девушка килограммов сорока с небольшим выражает готовность помочь. Штанга почти в три раза тяжелее отважной помощницы, но как нибудь…. Станок оснащен площадками для ног страхующего и ей, если что, не придется сильно напрягаться…раз, два, три…. Благодарю за помощь, но на следующий вес зову таки инструктора погромадней, килограммов девяноста с гаком. После моего единственного подхода тот начинает умничать, но выжимает таки мою штангу, объясняя что « по-его», с мостом, все же жать правильнее. Ну и ради бога! Потренировался с комфортом, после принял душ и вынырнул в городское пекло.

    Потом был обед в «Челентано», где заполняем купон и берем дисконтную карту со скидками и в нескольких других заведениях, правда, только на Украине. Почему было не сделать этого в прошлом еще году?  Вечер был предсказуем. Как всегда на набережную, по магазинам продуктов, в винные лавки. Следующий день сулил перекрытые дороги, возможные беспорядки и толпы паломников. Здраво рассудив, что транспорт пассажирский, в отличие от частного, будет курсировать свободно, мы решили побывать на северной стороне. Необходимый нам топик подошел сразу, будто ждал нас за ближайшим поворотом. Минуя милиционеров, скучающих у Жигулей, поставленных поперек дороги, маршрутка мчала по пустым улицам и у Нахимова мы очутились раза в два быстрее обычного. Площадь по периметру была оцеплена служивыми в светлой форме. Их начальство, также при параде, прохаживалось тут же. Оказывается, Кирилл после Херсонеса собирался обратиться к крымчанам и здесь, у памятника великому российскому адмиралу. Пока же взоры присутствующих устремлены были на огромный экран, видимый с любой точки площади. Транслировали службу во Владимирском соборе.   

     Заплатив сумму незначительную, точнее не помню, катерок, заполненный под завязку, принял нас и, выпуская сизый дым, подрагивая всем корпусом, пополз через бухту. Едва успели сделать несколько снимков, как еле ощутимый толчок показал, что уже причал. Выходим. Автобуса на Инкерман что-то не видно, в выходные количество их сокращается, и решили, вняв совету поездного попутчика Василия дойти до Братского кладбища. Положились на интуицию и стартанули в гору по первой попавшейся улице. Шли, как выяснилось, правильно и немного времени спустя, буквально 20-25, вошли на территорию кладбища. Что можно сказать? Дай бог каждому защитнику Отечества упокоиться в подобном месте среди таких людей. И нет, полагаю, разницы между мичманом, генералом, волонтером и просто гражданином, который « с… по … был при обороне Севастополя» и скончался много лет спустя. Ощущение было, что не на кладбище мы, а в храме или музее, так спокойно вокруг и величественно. Поднялись и к храму. По рассказам, уцелевшие участники первой обороны, бродя по изрытой, еще дымящейся земле, собрали весь свинец и вместо раствора скрепили им камень храма. Проверить не удалось, но, думаю, и свинец, и чугун, и другие металлы действительно были использованы если и не на каменную кладку, то на плиты с названиями частей и подразделений, участвовавших в обороне. Выходя за ворота, оглянулись и долго рассматривали щербины от пуль и осколков снарядов на камнях. Это уже следы войны другой, войны, в которой уже наши деды не жалели жизни за свободу, за само существование нашей Родины. Один из братьев моего деда – Иван погиб в начале войны под Киевом, и, хоть ты тресни, Украину я не считаю чужим государством, а украинцев - зловредными расхитителями газа, идущего в Европу. Большой бизнес и политика не посеют вражды и непонимания между братскими народами.

     Катер наш, снова переполненный желающими переместиться на другую сторону бухты, вынужден был встать на самой середине. Огромный транспорт неторопливо развернулся и перегородил нам путь. Команда в оранжевых касках и жилетах выстроилась на борту. Мы так поняли, может и неправильно, что патриарх отбывал из города морем. Транспорт ушел, и мы благополучно закончили переправу. Празднично одетый люд расходился с площади. Чиновники, офицеры, батюшки с семействами и просто любопытствующие с камерами заполнили набережную, по Б. Морской то и дело проносились в сопровождении милиции Мерсы и Ауди, развозящие Випов. Насчет подкрепиться было проблематично, все окрестные заведения, которые кормили более-менее прилично, по крайней мере, которые мы знали, были переполнены.

     В итоге, пообедали там же, где  обычно кормились и отправились на исторический бульвар в панораму. Рубо это Рубо, и за билетами пришлось стоять в очереди. На вход в панораму тоже выстроилась толпа. Пропускали строго по времени – билет на 15, в 14-40 тебя не пропустят. Но вот мы внутри. Очень подробный интересный рассказ экскурсовода приятно удивил. На всевозможные, порой не вполне ясно сформулированные вопросы отвечала уверенно. Само полотно.… Ну что сказать, впечатляет. Надо просто увидеть. Тем, кто видел в столице Бородинскую, тоже, думаю, стоит посетить Севастопольскую. Смотришь и пытаешься определить на холсте место, где сейчас находишься, выискиваешь ориентиры – знакомые здания, но одни разрушены, другие еще не были построены в то время, на фундаментах некоторых возведены впоследствии новые постройки. Несколько посетителей один за другим спросили, почему не видно Владимирского собора в Херсонесе, который был заложен уже после обороны. Отведав молочного коктейля на историческом бульваре – мы всегда пьем его там – поехали домой. Надо бы отдохнуть, завтра едем на базу, в «Зеленый приют». Алексеич младший – Павел будет ждать в 9 у автовокзала. 

     Утром пришла хозяйка пообещала, что в следующий приезд жить мы будем в прошлогоднем  домике в саду, где нам понравилось больше, чем в квартире, сказала, что квартиру эту на следующей неделе ждет большой ремонт, а сама она уезжает на месяц на Фиолент. Выходили из квартиры, будто из собственного дома уезжаем на недельку, так все привычно. Да, не столь и близко остановка, когда идешь с поклажей!  Как по заказу подошел большой автобус, куда я с прошлогодней огромной сумкой и рюкзаком прямо-таки влетел, не то, что в первый приезд, и, подпрыгивая на «лежачих полицейских» повез нас на вокзал. Ближе к югу. Ближе к морю. Навстречу отдыху. « Как будто вчера Алексей Алексеич отвез нас в Севастополь, а сейчас Пал Алексеич обратно везет»- супруга точно отметила. Та же старенькая «Таврия», так же помимо продуктов для базы впихивали внутрь наш багаж, аж, кажется, машину растянули, по той же дороге точно таким же солнечным днем, вернее утром, летели мы в Батилиман. Рот сам собой растягивался до ушей, знакомые вершины, казалось, приветственно махали ветвями деревьев, а море иногда ослепительно подмигивало, показываясь меж гор. Скалы Ласпи украсились большим флагом Украины, видимым издалека, если подъезжать со стороны Севастополя – вот и все изменения, видимые из автомобиля. Спустились по серпантину и поняли, что-то еще не так. На месте мусорных баков, где вовсю гегемонствовали по ночам наглые ежики, развернулось строительство. Срыли часть горы, разровняв место под стоянку, и возвели фрагмент подпорной стены, переходящей в какое то помещение. Подозреваю, торговая точка разместится здесь впоследствии. Чуть поодаль рабочие неторопливо выкладывали очередной участок стенки – наружную ее часть, чтоб потом залить середину местным подобием бетона. Склон, на котором в году 2008 стояли тачки отдыхающих, тоже трудно узнать, казалось, с него вниз сыпали грунт. Объяснилось все просто – были дожди,  и сверху вода несла ветки, траву и камни. Все, что можно было размыть, было размыто и снесено по склону в море.        

      Любовь Георгиевна, хозяйка, вышла встречать прибывших, то есть нас, и провела к нашим жилищам. Одна палатка, повыше по склону, одноместная, там решил поселиться ребенок, вторая, двухместная, должна была стать нашей, но пока не стала. Проживавшие там до нас решили остаться до обеда на базе и их вещи громоздились на скамейке возле жилья цветов украинского флага. Кстати флагов на флагштоке, как и в прошлом году, развевалось два. В столовой висел третий – не помню, черноморского флота, или Севастополя, возле маленькой палатки над тропкой я повесил четвертый - Самарский. Вот бы все привозили и вывешивали над жильем флажки своих городов, вывешивали, а уезжая сдавали бы Алексеичу. Пока я привязывал флажок, чтоб не сорвало ветром, с пляжа вернулись бывшие хозяева нашей палатки. Рассказали, между прочим, что в дождь иногда палатки мокнут и что две ночи даже под одеялами было холодно. Про дождь мы поверили, а насчет того, что мерзли, как-то не очень. В том году каждую ночь дули ветра, а про одеяла мы и не вспоминали, под простынями дрыхли. Сменили одежду на «приютскую», для пребывания в « Зеленом приюте», в смысле, и на море. Нырнул раз и усталость за всю неделю, а может и больше, как в воду канула. А небо голубое с белыми быстрыми облачками, ветер с моря набегает, по склону разгоняется и ударяется в мощную грудь Куш-каи. Гора шуршит жесткими листьями приземистых деревьев, но стоит твердо. Ничего ветру не остается, как взмыть вверх. Так в Батилимане всегда: вокруг непогода, а здесь, под прикрытием гор, глядишь, и не капнет ни разу.                                                         

      Третье августа, понедельник. В первый день пребывания на базе купались, как проклятые. На пляже не лежали, если до моря минута – полторы ходьбы, не в тягость бегать на берег каждый раз, как захочется окунуться. Да и нет среди нас охотников до загорания, преть под солнышком – вот уж сомнительное удовольствие. Прикинули, сколько дней нам предстоит здесь отдыхать, ужаснулись, что ж делать то будем, не помрем ли с тоски. Нет,  поняли, смерть от скуки нам не грозит, год назад тоже думали скучно будет. Ан, нет, и оглянуться не успели, как…. После вечернего чая, после 21по местному времени, отправились гулять. Неторопливая спокойная прогулка продолжалась минут до сорока. Брели по дороге, обходя брошенные на ночь авто, иногда жмурясь от светодиодных фонариков встречных «дятлов», как называли тех, кто прикреплял небольшие приспособления на лоб, изредка сами ослепляя слишком уж нахальных ходоков. Так приятно и расслабленно дома гулять невозможно. Слева  кипит ночная жизнь на берегу, с противоположной стороны белеет нагретым за день боком «Кушка», а под ногами неровная дорога. Пыльная спина ее  мозолистая от многочисленных шин отдыхает, остывая. Где-то в стороне Ласпи проглядывает  ялтинская трасса, огоньки, мелькая между деревьями, летят в обоих направлениях с нереальной скоростью. Дорогу знаем наизусть и фонариком пользуемся лишь для поисков ежиков, неиствующих (и чем только занимаются?) в придорожных кустах. Отдохнувшие от …целого дня непрерывного отдыха возвращаемся в палатку. Укладываемся, было, спать, но не тут то было. Оказывается, среди отдыхающих уймища малышей. Все, или почти все из них считают своей святейшей обязанностью поскулить перед сном, некоторые, особо продвинутые, даже во сне пищат скрипучими противными голосами. Иные взрослые, уходя с бутылочкой – другой, куда нибудь за дальние столики, просто оставляют детей в палатке или возле оной. Я предложил напороть .опы трем – четырем родителям, на всякий случай, но демонстративно. Одобрения эта идея, почему-то не получила. Ну и ладно, мне больше всех надо, что ли. Музыка и крики со всевозможных сторон, включая верх и низ, тоже засыпанию не способствовали, так что первая ночь, можно сказать, вышла блином, то есть комом. Под утро, уже было кое-что видно, прилетела какая-то маньячка- птица размером с сороку с гламурно выщипанной шеей и зелеными клинышками на боках. Маньячка резко вскрикивала, подбирала с земли всякую всякость и складывала ее на скамейку у палатки нашего сына. Может это Батилиман испытывал нас? Стойкие ли мы туристы, или место нам где нибудь в пансионате? Местные духи, должно быть, забыли самарских Крымофилов - мы еще явим чудеса активности и неутомимости!                    

      Подъем. Море. Умывальник. Завтрак. После снова море. Часов около десяти собрались на кросс в горы. Жена решила подняться с нами до « Турецкой поляны» - нужно прикупить карточку оплаты за местный «Билайн». Снизу трассы видно не было – молочно-белый полог тумана повис на вершине горы и рваными краями свешивался вниз. Подниматься трудно, влажность – не дай бог. Даже мы останавливались, якобы подождать маму. Все-таки доползли. Супруга осталась на « поляне», наш путь лежал дальше. На всякий случай громко пообещали раз « сэмь – восэмь» сломать ногу, ежели кто чего, и вышли на трассу. Оказывается подъем к дороге сам по себе отличная разминка перед бегом, и мы с первых шагов мощно рванули, как нам показалось, вдоль трассы. Почти сразу же свернули и по одной из многочисленных тропок пробрались вверх на старую дорогу. Вот по ней – то и будут проходить все наши последующие забеги. Местами асфальт, кое как заплатанный  бетоном, иные участки вовсе без « цивильного» покрытия, дорога вела то вверх, то вниз, путая нас серпантинами. Два раза миновали одну и ту же группу подростков, привезенных автобусом из лагеря и поднимающихся в горы. Те смотрели на потных бегущих людей, недоумевая, зачем им это надо, в гору, да по жаре! Дорога заброшенная, воздух чистейший, со вкусом, даже не запахом, можжевельника, и если бы не « мины» на обочине, то лучше и не пожелаешь стадиона. Старая дорога довела нас обратно до трассы. Оказывается, чуть подальше от нас она уходит вверх, ответвляясь от нашей дороги новой, и зря, выходит, карабкались мы по осыпающейся тропке. Итак, метров четыреста и мы подбегаем к оставленной нами « посторонним А», сидящей за столиком в « Турецкой поляне» и все вместе спускаемся в « приют». А карточка? А карточку она не купила. Карточек нет. Ничего, послезавтра едем в Ялту и далее, там и купим, надеемся. А сейчас в море.…До самого обеда в воду…В прошлом году палатка наша стояла в таком месте, что часов с двух солнце калило и нагревало ее немилосердно. Мы меланхолично сидели за столом в можжевеловом теньке и пересаживались по мере продвижения светила все ближе к краю скамейки. Можно было спрятаться от палящих лучей в палатке, что я и проделал разок. Сгореть не сгорел, но чуть не испекся, внутри градусов эдак под шестьдесят. В этот приезд обиталища наши находятся на другом конце базы. Дерева поблизости аж два, солнце достает нас в такое время, когда жара не самая страшная. Очень накаляется крышка стола, вот и все неудобства. Зато мокрая одежда сохнет быстрей, а мокрым что нибудь бывает всегда, мы постоянно бегаем окунуться. Вот и сейчас, только закончился обед, переодеваемся и на берег. Вода в некоторых местах непрозрачна от медуз. Большие, поменьше, маленькие, живые и не очень,…откуда, за каким таким …приплыли к берегу? Малыши бегают и таскают родителям желеподобные тельца, копают ямки и строят для медуз зоопарки, возводят домики и роют могилки. Каждая набегающая волна выносит на песок новых и новых медуз. Обычно их здесь, в общем то, нет.  После ужина срываюсь, бинтую «убитую» ногу и убегаю в горы. Есть одна мысль, необходимо проверить. До поляны пешком, дальше срезаю и поднимаюсь напрямик к концу первой петли старой дороги. Если я правильно понимаю, это и есть Старая Батилиманская Дорога, построенная еще при царе артелью турок за один сезон. По одним сведениям турки были пленными, по другим – гастарбайтерами, тогда это было еще не одно и то же. ( Сейчас отбирают паспорта в первый же день, и работник превращается в военнопленного.) Виды с дороги красивейшие, но радует больше всего то, что дорога новая, которую видно почти всегда, гораздо более длинная. До места прямо под смотровой, на перевале где барельеф Гарину – Михайловскому, добегаю минут за двадцать -  двадцать пять примерно, а по нижней дороге в прошлый раз около девяти км отшлепали. По моим расчетам этот путь короче раза в два с половиной. Обратно, счастливый от своего открытия, бегу с идиотской, (уж какая есть) улыбкой и на хорошей скорости пролетаю мимо той же компании тинэйджеров, которую дважды видели утром. Подростки мертвые, даже прореагировать на мой галоп уже не в состоянии. Наверно водили их на Куш Каю, а подъем даже по тропке такой, что, то ноги идти отказываются, то дыхание та-акое.…В общем, тренироваться надо, господа. Срезая расстояние, подниматься без дороги всегда легче, когда спускаешься, не только не экономишь время, а еще и больше его тратишь. Понимая эту простую горную истину, добегаю до нижней, основной трассы по старой дороге. Еще рывок и торможу перед спуском с « турецкой» к «приюту». Прямиком к морю и только потом на вечерний чай. Рассказываю своим о находке и предлагаю смотаться после завтрака на перевал. Там, может, и карточку купим, и, может, до Ласпи или Сарыча доберемся. Соглашаются они легко, я в восторге. А сегодня берем фонарик и не сговариваясь бредем в темноте по уютной извилистой дорожке в сторону Яноса. Стайка возбужденных девчат поимела, таки, приключение на свои пятые точки – потерялись. Как называется место, откуда вышли не знают, что рядом – понятия не имеют, сколько времени шли - не помнят. Да что проще то, позвоните своим, кто на месте остался, расскажут. А звезды, яркие и по - южному низкие, ехидно подмигивают. И Куш – Кая, которая все видит и все знает,  кажется, заглядывает сверху через плечо, будто рассматривая что то необыкновенное.                                                                 

     5 августа, среда. После завтрака, естественно, ненадолго погружаемся в море. Сменив одежду и аккумулятор фотоаппарата, начинаем подъем к « поляне». Идем не торопясь, экономим силы. Поднялись на трассу, движемся в сторону Ласпи. Дошагав до поворота, сворачиваем  влево и устремляемся снова вверх. Первая же тропинка провоцирует нас на срезание расстояния и, так как ну никак мы не обязаны пройти всю дорогу от начала до конца, долго мы не раздумываем. Тем более карабкаться по тропинкам вверх куда как легче, нежели спускаться, порой на ..опе, вниз. Выходим к концу второй петли серпантина и дальше следуем по дороге. После очередного поворота обнаруживаем почти полное осыпание дорожного полотна, которое преодолеваем по сохранившемуся подобию бровки. Дальше, вроде, все нормально. Впереди слышим детский голос и  вскоре догоняем невысокую даму с мальчиком лет пяти – шести, бредущих в одну с нами сторону. Решили познавать местность вместе. Помимо осмотра окрестностей с высоты пытаюсь зарисовывать изгибы и повороты дороги. Сейчас уже срезание невозможно, каждый последующий виток смещен относительно нижнего. Большое впечатление произвел огромный треугольный камень, скорее даже скала, низ которого находится на одном уровне дороги, а на самый верх можно войти с поворота следующего. Еще минут десять и начинается спуск, ландшафт тоже меняется, мы попадаем в лес. По левую сторону гора уходит куда то вверх. Справа густо заросший сырой овраг, за ним лес редеет и поднимается невысоким кустарником к шоссе, которое угадывается только по шелесту шин и гудению. Однако спускаться без дороги вглубь не хочется, и ноги послушно шлепают по привычной уже дороге. Тут мы считаем возможным спрямить путь, причем два раза подряд, благо земля изрядно уже вытоптана любителями срезать. Вновь ступаем на дорогу, выхода из леса еще не видно. Поворот, еще один, впереди просвет. Перелезаем через шлагбаум и оказываемся в нескольких метрах от трассы. Смотровая площадка нами пройдена и приходится метров триста – четыреста возвращаться по обочине, дыша вовсе не чистым горным воздухом, мы даже видим то, что вдыхаем, и радости это нам не доставляет. Возле смотровой все как обычно: соки – воды, мороженое и сувениры. Облокотившись о перила, смотрим вдаль. Впечатляет, если не глядеть вниз. Прямо под площадкой начинается огромная помойка, опускающаяся ниже, ниже и ниже. Пакеты, бутылки, бумага и тряпки  навалены в расщелины, висят на кустах и всеми цветами радуги (даже больше) сияют на камнях. Зрелище, конечно, унылое и отвратительное. Слов нет, спускаемся на трассу, покупаем бутылку воды, молча выпиваем. Может до Ласпи дойдем? Решаем попытаться, перестраиваемся в походный порядок и вступаем под сень эстакады. Не сказать, что там прохладней, скорей, просто не печет сверху. Но зато и ветерок не задувает, поэтому душно. До Ласпи километра два. Добираемся до «Мифа». Попутчики наши решают вернуться назад. Тем же путем и уходят, чуть отдохнув в теньке. Идем одни. И где он начинается, этот подъем на скалы? Жена предполагает, что сразу за остановочным павильоном. Я отвечаю, что за остановкой, судя по логике и запаху – гигантское отхожее место и веду несчастных спутников дальше.  

      Минных полей избежать не удалось. Когда мы все-таки свернули в горы, пару раз пришлось, зажав нос и пристально глядя под ноги, буквально перебежками преодолевать обильно загаженные поляны. Мы так их и назвали - поляны зас..анцев. Тропинка то вела нас вперед, то еле обозначалась на каменистых осыпях. Часто низкий кустарник с колючими листьями преграждал путь. Даже в брюках пробираться сквозь подобные джунгли было тяжело. Паутина липла к потной коже, я вынужден, идя впереди, расчищать для своих дорогу, ведь идея с посещением скалы моя. Уж не скажу, сколько раз присаживалась отдыхать жена, сколько времени мы ожидали ее стоя на тропинке. Дойти до вершины в этот раз, к сожалению, нам было не суждено. Огромный украинский флаг был уже над нами, вернее, это мы подобрались к стене, на самом верху которой неизвестный альпинист закрепил сине-желтое полотнище. Стало заметно холоднее, садиться больше не хотелось. Вспотевшие тела стал пробирать озноб. Вокруг нас встали скалы, проход сужался, превращаясь в сумрачное, ну, по крайней мере, темноватое ущелье. Я дошел до самого узкого места и решил отказаться от мысли подняться на вершину. Подняться было возможно, полпути было пройдено, но столько еще впереди завалов, круч и прочих преград, что, представив реакцию дражайшей половины на предстоящие далее приключения и ужаснувшись, я, вернее, мой язык, сказал: « Все. Спускаемся». Мои вздохнули с облегчением и молча повернули назад. Вот тогда я уже начал ждать новой поездки на полуостров. Шагал и представлял, как на будущий год поднимусь, таки на вершину. Возвращаться оказалось не легче, чем идти вверх и не намного меньше времени потратили мы на то, чтобы снова выйти на шоссе. Повернули в сторону ласпинской развилки и решили отдохнуть, как только достигнем павильончика остановки. Дошли. Увидели, что являет собой скамейка на остановке и пошагали дальше. Впереди уже виднелось сооружение, внушающее куда большее доверие, нежели обветшавший остановочный павильон.  

 - Кафе « Миф» - представлялось оно – сооружение – проезжавшим, проходившим мимо. И, стало быть, нам, приближающимся, представилось тоже.                                                  

 - Голодные путники из Самары - отрекомендовались мы.                                                          

 - Открыто- небольшой табличкой «Миф» разрешил нам войти.

     Мы шагнули за ворота и оказались в тенистом дворе. Мир снаружи перестал для нас существовать. Единственное, чем мы сейчас интересовались, было меню. Даже вокруг осмотрелись  только после того, как сделали заказ. Метрах в трех от нас, прямо за моей спиной, небольшой водоем, бетонная ванна которого в одном месте чуть ниже. Ну не хватило бетона, ну сделано непрофессионалом, мало ли почему.… Про это как-то и не думалось, в общем то. Пока не… забежала во двор собака. Самая обычная, ничем не примечательная, каких уймища кругом. Заскочила и к столикам. Целенаправленно так рысит, и по сторонам головой крутит. Добежала до водоема и там, где ниже лапы ставит, пить пристраивается, довольная такая. Работник один в это время спустился с верхнего яруса, собака, увидав его, хвостом закрутила и аж улыбнулась, ей-ей. Попила, всласть почесалась, потрусила наверх и там, в прохладе, улеглась. На встретившихся на лестнице постояльцев номеров собака ни малейшего, значит, внимания. Как их в упор и не видела, наглая образина. Вот жизнь у собак на юге. Да и у остальных животных. В Севастополе наблюдали картину – кот во дворе многоэтажек лениво играл с большой белой мышью, не душил, не подкидывал полуживую, а нехотя так лапкой, будто ей одолжение делал – ладно, мол, поиграю с тобой, меня не убудет.   Чуть поодаль высокая пирамида из проволоки, внутри - мы не сразу разглядели – несколько белок обитают. Специально для них отдельная служительница, она их кормит- поит, официанткам про животных рассказывает, и, кажется, еще за кустами – газонами ухаживает. Во дворе прохладно, деревья шелестят, птички перепахивают с ветки на ветку, поют. О шумном шоссе в десятке метров от тебя забываешь, хоть и обращаешь внимание время от времени на рычание моторов и шорох шин. Уже съедены принесенные блюда, чайник с горячим зеленым чаем ожидает своей очереди. Обед практически закончен, силы восстановлены, но подниматься не хочется совершенно. Тело расслаблено, обстановка располагает к отдыху. Попросили счет. Пока девушки его принесли, прошло еще около получаса, но ожидание было не обременительно. Посидели замечательно. Пора в путь, встаем. Выходим на дорогу и моментально горячий воздух приплющивает нас к асфальту. Даже ростом, кажется, ниже становимся. Шагаем по тротуару вверх. Километр, второй….

     До эстакады два километра ровно, будем теперь знать. Снова мимо смотровой, мимоходом покупаем бутылочку минералки без газа – в таких условиях лучше негазированную пить – и к заветному шлагбауму. Преодолеваем, кто поднырнув, кто перепрыгнув, и углубляемся в лес. Обратная дорога занимает меньше времени, хотя все петли пройдены полностью. На одном из поворотов, как раз у большого камня, встречаем семейную группку из трех человек. Они раздумывают, где бы им полегче пройти к вершине Куш-каи, стоя перед началом одной из тропинок. Рассказал им о широкой дороге, идущей посреди леса, на которую, в конце концов, выходят, или ее пересекают, все поднимающиеся. Постарался объяснить, куда по ней идти и насколько это легко. Всю дорогу до базы думал, смогут ли они с ребенком дойти до вершины, хотя глава группы утверждал, что за их плечами есть уже несколько восхождений.  Но вот прошли «поляну», спустились к себе, окунулись, и все дорожные впечатления смыло морской водой. Вместе с усталостью вот так прямо и смыло. Торопиться некуда, обед давно прошел, и мы остаемся на пляже. Третий день на базе, а все еще белые, будто баре какие. Ща ка-ак загорим до ужина, ка-ак станем черней негров преклонных годов! Я развлекался поиском ракушек, но большого успеха не достиг: если на глубине и попадется таковая, то, как правило, торопящаяся куда – то. Внутри каждой обязательно сидит крабик, и неловко ради сувенира лишать тварь живую жилища. Поначалу таких «бегающих улиток» я вынимал на берег, где показывал своим, и снова возвращал на прежнее место, (примерно, конечно, прежнее место), а потом даже ловить перестал. Наныривался таким образом до посинения. Оказывается, даже в относительно теплой воде реально замерзнуть, это только вопрос времени.   Потом был ужин. После ужина сходили еще « к Армянам», побаловали себя шашлычком и бутылочкой вина, правда, из своих запасов, в кафе все вино как-то так вышло. Далее вечерний чай, за которым последовало уже ставшее обязательным неспешное пешее путешествие. По окончании прогулки, естественно сон, происходивший под аккомпанемент детских плачей и диких (правда человеческих) выкриков со стороны моря и дороги.  

      Шестое, четверг. Утро. После завтрака едем в Ялту и так далее по мере возможности. Никто точно не знал маршрута, обещана была Ялта, Алупкинский дворец и, (по крайней мере, нам) перевал Байдарские ворота.  - Кто на Байдарских не побывал- сказал Алексеич еще во вторник – считай, на южном берегу Крыма и не был. Помня о предстоящей поездке, еще часов в семь мы встали и спустились на море. Завтракали, по-моему, уже в цивильной одежде и вскоре отъезжающие потянулись вверх. Старенький «Рафик» не вытянул бы одиннадцать человек в такой подъем и местом посадки назначили пятачок метрах в трехстах от « приюта». И все равно не обошлось без осложнений: на одном из поворотов не шибко умные автомобилисты, ну, дебилы, по-нашему, имея возможность пропустить ползущий вверх микроавтобус, наоборот въехали первыми на узкий участок. Ездили взад-вперед (туда-сюда-обратно) достаточное количество времени. Наш водитель «включил дурака», в чем мы его поддерживаем, и решил попридержать шибко торопящихся. Наконец это ему надоело, старенький трудяга, выпустив живописный клуб дыма, въехал на откос и дал таки протащиться мимо себя первой иномарке. После принудил посторониться вторую и, натужно рыча, покинул злополучный поворот. Извилистый подъем закончился, и Рафик споро и плавно покатил по шоссе. Каждый из присутствующих знал нечто такое, чего никогда не слышали остальные и все по очереди сообщали интересные истории о Крыме. В бухте Ласпи нам показали из окна автобуса волнолом, разрушенный много лет назад, который столько же лет пытаются восстановить, но безрезультатно, вероятно из-за отсутствия средств. За Форосом видели обвалившийся участок дороги, загороженный и ремонтирующийся.… На заправке долго переживали за водителя «Таврии», решившего подъехать к колонке с неположенной стороны, простоявшего уйму времени и все же перестроившегося в итоге в «правильную» очередь.  

     Первым пунктом посещения водитель выбрал Дворец Воронцова в Алупке. Долго и трудно подъезжали к нему,  раз даже сунулись, было, на дорогу с односторонним движением. Вылезали задом, распугивая выхлопами неприлично близко подобравшиеся автомобили. В конце концов нас высадили у входа в комплекс и Рафик, подгоняемый бдительными парковщиками, укатил куда – то. Группу было решено не разделять, все послушно встали в очередь и взяли билеты. После, правда, выяснилось, что посетить дворцовый парк можно и без билета, но сто гривен за два взрослых и школьный были уже уплачены. Кроме того, оказалось, что нужно взять экскурсовода (нам досталась девчонка лет двадцати с небольшим), и вместе с ним выстоять очередь на вход во дворец. Мы чувствовали себя в английском замке, передняя часть дворца построена как раз в английском стиле, в отличие от индо-мусульманского стиля южной части. Вот впереди стоящие группы всосались в высокую дверь, и мы подобрались в ожидании своей очереди. Словно в громадной хрущевке, попадая из одной комнаты в другую, брели мы, крутя головами.  - По правую сторону мы видим… слева от нас… обратите внимание на…- а за окном буйно зеленеет сад, полный цветов и кустарников, неведомых даже супруге, а уж она на этом собаку, как говорится, съела, и не одну, думаю. Я так и снимал: кадр внутри, кадр в направлении моря, снимок в открытое окно, снимок во дворце. Единодушно отметили обои со сверчками, несерьезно, не по графски как-то, но очень уж веселый сверчок, прямо мультяшный. Тоже, естественно, запечатлели на фото. Рассказывали нам и о родственных связях Воронцова и его жены. Неудивительно, что он, а не кто другой был назначен наместником. Я живо представил, как императрице возвещают громкой и внятной скороговоркой – ГрафВоронцовизАлупки. Императрица дежурно улыбается вошедшему и вопрошает – Графа вижу, а где остальные?  Вышли из дворца и зажмурились от льющегося в лицо света. Попривыкнув к солнцу, обнаружили себя на возвышении над садом. Еще ниже безбрежное море, прикрытое легкой полупрозрачной пеленой. Опустились на один ярус вниз, но хода дальше не было, все ворота и  калитки позаперты. Лишь выйдя с дворцовой территории, то есть, из зоны, вход в которую подлежит оплате, попали мы, наконец, в сад. Жара и духота, от которых нет спасения даже в тени, утомляли. Идешь, вроде, медленно, а майка мокрая. И вот что еще удивило: ни один фонтан не работал, только студенты-практиканты поливали газоны и кустарники, может с водой напряженка. Погуляли, пофотографировались, и мимо обязательных для всех примечательных мест сувенирных лавок вышли к автостоянке. Время еще было, можно и в город выйти. Вышли. По улицам  здешним не то, что проехать, пешком пройти и то проблема. Народищу уйма, как они здесь могут отдыхать! На пляж, верно, и не суйся, кругом отдыхающие. Нет уж, если отдыхать в городе, то Севастополь тоже на море, причем на том – же Черном, а народу куда как меньше. К стоянке вернулись не жалея о необследованном городе.   Тем временем все наши собрались возле микроавтобуса. Дверь открылась, люди расселись и уже готовы были ехать. Водитель протер глаза и начал медленно выруливать из строя припаркованных авто. Выехали вверх, оставили позади сутолоку Алупки, и беспрестанно поворачивая  вправо – влево покатили к Ласточкиному гнезду.

      Вот доехали, таки, ступили на тротуар перед бетонной лестницей, опускающейся, как мы думали, к гнезду. Шустрые парковщики (опять парковщики!) тотчас прогнали наш Рафик, а нам не разрешили спуститься. «Ваша – говорят -  лестница - и неопределенный жест рукой – там». Еще вперед, мол, пройдете и увидите. Уж догадайтесь, чего мы только им не наговорили, думали, они со зла, что водитель наш не стал платить и уехал, вредничают. В общем, шли мы, шли и пришли. А Ласточкино то гнездо все время на виду было, но ближе не становилось. Посмотреть его больше ребенок хотел, я давно уж перегорел, хотя в детстве тоже мечтал увидеть этот, мне тогда казалось, рыцарский замок.

      Не скажу, что очень уж долго шагали по лестнице, но не вот тебе минуточку!  По обе стороны от спускающихся торговцы всем, чем только можно и предприимчивая молодежь с ручными соколами и мартышками. Были даже два питона. ( Интересно, могут питоны жить в Крыму на воле?) Животные обреченно сидели, погруженные в себя, словно медитируя. Хозяева же подпрыгивали, порой остервенело чесались, суетились, деланно улыбались и совали всем своих степенных питомцев. Порой простоватый прохожий, довольный, что не надо ни за что платить, подставлял руку. Тотчас быстрый хозяин водружал на нее зверя, и тот вцеплялся намертво. И платить таки туристу приходилось. Трудно ведь держать на согнутой перед собой руке птицу либо макаку, чать не котенок. Вот такой полный опасностей путь мы прошли, прежде чем оказались перед началом очередной лестницы. Теперь предстояло немного подняться. Подняться и заплатить. Вообще, очень продумана схема привлечения туриста. Внизу повесь расценки – иной вверх и не попрется за такую сумму, а так - лезешь ты, лезешь, скачешь горным козлом по камням, а поднялся – касса. Гривен сорок за вход. Ну и как, входить, или,  не отдышавшись вниз опять? Жена от гнезда отказалась, встала над пляжем – он, как написано на вывеске, лечебный – и мороженым занялась, а мы заскочили на пару минут. Дольше Ласточкино гнездо нас не задержало. Сейчас там ресторан, сидят дядьки – тетки и жуют многозначительно, как вроде, это на них все пялиться приходят. Крупным планом там снимать неинтересно – просто каменная кладка, чуть подальше взять – мы сами очень уж мелкими выходим. Мании, конечно, величия у нас нет, но как-то,…да и видно нас на фотографии, мелких, плохо. Щелкнули море сверху, сняли пляж, себя над пропастью и назад. Понравилось сыну, не понравилось, даже спрашивать не стал. Хотел он увидеть и увидел, по-моему, это главней, чем нравиться. Потом, как всегда, сувениры. Все лавки обошли  и все пересмотрели-перетрогали. Дальше я пошел с пакетом, который приходилось беречь от толчков и ударов. Добрались до шоссе, а Рафика нет. Время, нам отпущенное еще не истекло и пришлось снова обследовать бесчисленные ларьки и палатки. Я соблазнился стаканчиком теплого Совиньона, который тянул до самой посадки в микроавтобус. Только сели, небо заволокло тучами, и подул ветер. Редкие крупные капли забарабанили по крыше и миллионами прозрачных камикадзе начали таранить лобовое стекло.

     Попетляли по всяким там Ялтам и выехали на загородную дорогу, более скоростную и широкую. Путь наш лежал в сторону дома. Остервенелые струи, казалось, вот вот продырявят жестянку крыши, а окна пришлось закрыть уже давно. Внезапно попутчики наши начали обеспокоенно шушукаться и перечислять вещи, оставленные у палаток. Наша одежда тоже висела на улице.  - Звони, давай, Алексеичам, - пытался я тормошить жену – Хоть спроси, что там у нас с погодой. Но она звонить отказалась и ответила, что «там» погода, скорей всего, нормальная. Нервничал я пока кто то из сидящих не дозвонился, таки, до Батилимана и не получил заверения, что погода там самая, что ни на есть солнечная. Рафик тем временем подъезжал к Форосу. Скоро будем поворачивать направо, если конечно директор дал указание везти нас па перевал. Да, свернули. По узкой извилистой дороге карабкаемся в горы. Кажется иногда, даже микроавтобусу невозможно будет вписаться в поворот, но тихонечко, тихонечко и проезжаем. Даже разъезжаемся со встречными, умудряемся как-то. А местами дорога, как дорога, и особо узкой не кажется. Проезжаем храм  и поднимаемся дальше. Водитель успокаивает, храм, дескать, на обратном пути будем осматривать, вниз оно как-то спокойнее ехать, в смысле времени. Перевал Байдарские ворота. Указатель гласит, что в годы войны партизаны Севастопольского и Балаклавского отрядов вели здесь ожесточенные бои с немецко-фашистскими частями. Посмотришь в одну сторону – внизу зеленые горы, Форос рассыпался крохотными домиками, да море до горизонта. В другую сторону повернешься – вдалеке долина, несколько поселков и что-то вроде озера. Наверху же, перед нами…Правильно, киоски, палатки и так далее. Поднялись на смотровую, побродили возле кафешек, обнаружили земляков. Серенький Матрикс и Черный Туарег стояли рядышком и скромно  лучились чувством собственного достоинства: « Мы Самарские!» Весь Крым лежал под ними, залитый солнцем.  Ну и опять покупка подарков. Пакет стал еще объемней.

     Все, домой, водитель, чуть притормаживая, скатывает нас к храму. По сравнению с прошлым годом храм выглядит постарше, мозаика местами пооблетала. Внутрь заходить не стали, заглянули – идет служба. Зато в магазинчик с винами наведались. Цены, конечно, не магазинные. Который уже раз захотелось побывать в Форосе. Думаю там народу поменьше, чем в Ялтах – Алупках всяких. Может, и с жильем попроще, надо бы хоть разок добраться. Через полчаса- минут сорок высаживаемся в «Зеленом приюте» и расходимся отдыхать.

    До ужина – как все предсказуемо – успеваем сходить на море. Море щетинится волнами, в берег бьются длинные тяжелые валы. Сын развлекается: садится между огромными валунами и ждет самой большой волны. Волна приходит, сваливает его, окутывает пеной, переворачивает кверху ..опой и выбрасывает далеко на берег. Вот уж кто напьется сегодня морской воды! На весь год запасет соли в организме. После, по моему, правда, совету, начинает строить волнолом, бродит  недалеко от берега, то и дело наклоняясь в воду. Достает камни, кажущиеся пригодными для строительства и перетаскивает к тем же валунам. Стоит ему нагнуться, подкравшаяся волна бьет в зад, опрокидывая вниз головой. Кажется, море тоже играет и ему тоже нравится. Волнолом построен, но волна взбирается по берегу на то же расстояние, что и раньше, только теперь она белая – теперь она шипящая пена.   К ночи поднимается ветер. Спим под буханье волн и хлопки полиэтилена, растянутого поверх палаток. Не скажу, что совершенно не замерз, хотя ночь провел под простыней.             

     В девять с чем то отправляемся на кросс. Небо заволокло невесть чем неведомо откуда взявшимся и солнца не видно. Температура около тридцати. Бежать нелегко, майка моментально становится мокрой. На обратном пути возле « Турецкой поляны» обращаем внимание на прибытие новых групп. Одна группка из легковушек, вторая прибыла на микроавтобусе, еще несколько человек, очевидно, приехали какое то время назад. Интересно, есть ли отсюда еще один спуск к морю? ( Кроме четырех, по которым я ходил.) Ведь не все вновь прибывшие проходят мимо « Зеленого приюта», рядом с которым сходятся три тропинки. Наш же маршрут всегда один, взбираясь вверх, мы разминаемся, опускаясь вниз - отдыхаем, и отрезок этот, метров в четыреста длиной, за серьезное восхождение не  считаем. Как, думаю, и все, отдыхающие здесь не в первый раз.  Потные одежки брошены на веревки, ласты и маска извлечены из-под палатки, полотенца на плечи и руки в ноги на пляж. Только разошлись-расплавались, южное небо заплакало. Капало все чаще и капли становились все крупнее. Я первым спохватился и помчался на базу. Не успел, все висевшее ранее снаружи было сложено в палатку. Очевидно, с первыми каплями дождя вещи отсутствующих положено спасать от намокания. Визг и топот заставили меня оглянуться в ужасе, но я быстро успокоился. Это моя гвардия ломилась к жилищам, шлепая мокрыми сланцами. Секунды, и все по норам. Текло везде: и над входом, где не хватало полиэтилена, и с противоположной стороны – там пленка была подвернута. Промокала стенка и рядом со мной – вода струилась откуда то сверху. Пришлось поднять вещи на матрас, а сам матрас сдвинуть к середине. То же проделали с матрасом супруги. Чуть ливень утих, сбегали в ребенково убежище, у него все было в порядке и нигде не капало. Жена добавила пленки над входом, я растянул завернутый целлофан у окошка с обратной стороны. Едва успели залезть внутрь, как дождь начался вновь, давая нам возможность проверить, все ли мы сделали правильно. Все, не все, но мокнуть перестало. Лишь в самом уголке тонкой ниточкой текло по шву, но если отодвинуть матрас и не задевать стенки, все стекало вниз, на дощатое основание палатки. В этот день даже обед прошел незаметно, из нас, по крайней мере, никто не запомнил, что давали.  Одним из главных неудобств оказалось намокание столика и скамеек, самых незаменимых для нас объектов.

     Как и в прошлый приезд, большую часть свободного от купания и прогулок времени проводили мы здесь. Читать, перемарывать кроссворды и просто пить чай за нашим шатающимся маленьким столиком было, пожалуй, удобнее даже, чем в столовой за громадным общим. На берегу тем временем продолжался купальный сезон. Отдыхающие на базах и приехавшие уже на выходные резвились в воде и разбивали палатки в прибрежных валунах. Обочины дорог тесно заставлены еще не остывшими после переезда автомобилями. Ну, нет, в такую погоду мы не ждали подобного наплыва гостей на наши пляжи. Даже неудобная поляна чуть выше « приюта» на каменистом склоне проросла палатками. Вот уж, действительно, не лучшее место для отдыха, хотя кому как, наверное. Несмотря на погоду, гулять мы отправились, как всегда. Не самый идеальный вечер для прогулок – мало нам было на пути свежеприпаркованных машин, так еще подъезжающие ездили туда – сюда, раздумывая, куда бы пристроиться.   Спать было некомфортно. Снова ветер не давал успокоиться морю. Да еще и прохладно было. Свое одеяло отнес в палатку сыну, укрыл его во сне –  в его жилище были вставки из сетки во всю длину, думаю, ветер продувал ее насквозь.  До завтрака не вставали, только жена спозаранку спускалась на море.  

    Выйдя из столовой подкрепившись, решили сходить на Куш-каю. Наскоро, без всяких там сборов и прокладываний маршрута. Сказано – сделано и минут через пятнадцать мы с сыном карабкаемся к шоссе. Все верно, полянка в лесу чуть повыше нашей базы заселена. Группа молодежи вчера дотемна устанавливали палатки и сейчас только еще начали вяло выползать наружу. Все на южном берегу хорошо, кроме того, что.… Поднимаемся мы по подобию тропинки, навстречу спускаются сегодняшние уже, новые, туристы. Один поотстал от своих и стоит прямо на тропинке, увлажняя камни под собой. Ну, кое-что я ему, конечно, сказал, но не надеюсь на особую его понятливость, думаю, быдло оно и есть быдло. Такие вот и мусор во дворах валят куда попало, а потом  на дворников кобеля спускают, грязно, мол, у нас.  

      Дошли до «Турецкой поляны», перешли дорогу и в лес. По первой же тропке, вешая на себя всю паутину, кажется именно вся, со всего Крыма, она здесь и собрана, устремляемся вверх. На первой же петле старой дороги, обходим минивэн, скорее – микроавтобус с московскими номерами. Семья нашла себе приют в тихом месте, метрах в ста – ста пятидесяти от трассы. Очень удобно расположились на полянке, куда поднимаются только идущие к вершине, остальным сюда взбираться, вроде, незачем, выше ничего, кроме крутого подъема. Проходим мимо их костра и снова входим в заросли. Петляем, пригибаемся, отводим руками ветки и, в конце концов, добираемся до кручи. Подниматься решаем напрямик, без дороги, считаем себя полностью к такому восхождению готовыми. Находим только место, где можно между двумя огромными камнями протиснуться и начать подъем. Вперед!    Иду впереди, обозначая более подходящие площадки, камни и расщелины, сзади пыхтит ребенок, всего килограммов  двенадцать уступающий мне в весе. То и дело приходится разворачиваться и втягивать его за руку на особенно трудных участках. На больших, удобных камнях минуты по две отдыхаем, сердце уже колотится  о-го-го. В нескольких местах  сын карабкался, вжимаясь в камень, первым, я поддерживал сзади, рискуя, в случае чего, улететь вниз, не справившись с подстраховкой. После, поднявшись сам, понимал, как трудно подростку, еще не бывавшему в горах, было не только лезть, а даже находиться на скалистой крутизне. Но ни слова об усталости и ни возгласа страха не услышали древние скалы Батилимана. Изрядно утомленные темпом подъема обошли последний камень и вступили в лес. Еще минут, помнится, пятнадцать и должны выйти на дорогу. Кажется в прошлый раз я дошел быстрее, но нет, этого не может быть, не перебралась же старая дорога вверх по склону! Раза два принимали просвет впереди за дорогу, и очередную лишенную растительности поляну едва не проглядели. Вот она, дошли! Поворот налево, и, уже не раздумывая о направлении движения, шагаем, восстанавливая дыхание. Сначала дорога достаточно широка, подошла бы для, например, «Нивы», знать бы, где она выходит вниз, можно бы и попытаться проехать. Дальше – расстояние определить трудно, кажется больше, чем есть – становится уже, пожалуй, на мотоцикле можно двигаться, и уклон небольшой. Потом наш путь лежит чуть правей – вверх, а дорога, совсем заросшая, уже чуть угадываемая, направляется прямо. Тут то и начинается самая прелесть: упавшие стволы лежат поперек тропы, хорошо еще, что все деревья тонкие, большим просто не за что было бы удерживаться корнями. Сын даже предположил, что лес молодой, иначе стволы выросли  бы выше и толще. Нет, в такой почве стоят лишь не особо высокие разлапистые деревца, да и те время от времени падают, очевидно, подмытые бурными водами стекающих изредка потоков. Корни преграждают нам путь, пересекая тропинку на разной высоте, от пяти до, пожалуй, пятидесяти сантиметров, сама тропинка напоминает русло ручья, какая то корытоподобная. Нагоняем троих с большими рюкзаками, те уверенно шагают в гору. Заводим разговор, в котором между прочим, выяснив, что они местные, выспрашиваем путь на скалы Ласпи. Объясняют, где начинается подъем – за павильончиком-остановкой, там, куда из-за специфического запаха и заходить не хочется. Потом мы, идущие налегке, их обгоняем и так дальше  движемся – то они нас обойдут, то мы их опять. Перед развилкой разделяемся, мы идем направо, вверх, они прямо, к каменной стене, нависающей над Батилиманом. Чуть выйдя на солнышко, парни снимают рюкзаки и садятся отдыхать. Наша тропинка, как с ума сошедшая, поднимается на дыбы. Раз мы встали отдышаться - я посчитал - через сорок шагов. Ноги не могут приспособиться к такому передвижению, если идти боком, становится даже легче, но не удобней. Вокруг на деревьях и валунах, обильно везде разбросанных, густо растет бурый мох. Сырость же, а ветер здесь бывает навряд ли. Впереди, за поворотом, на стволах виднеются стрелки, нанесенные синей краской. Стрелки ведут наверх, и мы подчиняемся кому-то, предписавшему проходящим это направление. Поднимаемся, проходим назад по плоской вершине и выходим на склон, с которого открывается вид на Ласпи. Море, горы, миллиметровая извилистая путаница дорог и небо, вот что перед нами. Пара – тройка снимков и дальше. Нам навстречу молодежь: двое несутся на горных тяжелых велосипедах, третий снимает на камеру гонку под облаками. Спрашиваю, может есть еще путь наверх, ну, для велосипедов. Нет, говорят, от перевала по дороге, той, на которую мы вышли, поднявшись от кручи, дальше – по той же крутой тропке, технику на себе перли. Идем дальше, на западную сторону, к отвесным стенам. С северной, правой стороны от нас в просвет между деревьями, здесь высокими, просматривается долина, за ней снова заросшие лесом горы. Видим что то белое вдалеке и соображаем, что это Севастополь. Еще дальше и западнее – в море – Фиолент. Тропка выводит на обрыв, и начинаешь понимать, что высота над уровнем моря одно, а просто сразу под семьсот метров под ногами, немного другое. Некоторое время назад подталкивал сына на скальный участок сзади, а тут наоборот, не подпускаю к самому обрыву. Держусь сам от него на расстоянии вытянутой руки, так, на всякий пожарный. Щелкаю малолетнего покорителя на фоне моря, с еле виднеющимся за дымкой Фиолентом, над мысом Айя, над заповедником. Сверху, кстати, видно, что дорога идет только до санатория, дальше – дикое урочище. В одном месте разрешаю ребенку сесть поближе к краю, под нами метрах в пятнадцати, может чуть поболее, площадка. Пусть погусарствует на самом краю.

    Налюбовались и переходим на другой край, на место, с которого можно видеть « Зеленый приют» и все остальное, что его окружает. Пошли не по краю, а через лес. Шагах в двадцати в зарослях замечаем белеющую табличку, и я добегаю, чтобы прочитать. Сказано, что  «храм Илии 11 – 15 веков». Так вот почему в прошлый подъем я не видел его, хотя знал, что есть такой на вершине. А он и не на вершине, можно пройти и по одной стороне, и по другой, а никаких развалин не увидеть. По некоторым источникам это и не храм вовсе, а бывший пост флотской службы наблюдения и связи. Машу рукой сыну, тот спускается ко мне. Обследовать особенно и нечего – груда камней, и надолго не задерживаемся. После выходим на «нашу» сторону. Там уже бывшие попутчики - трое с рюкзаками. Из лесу выходят женщина, с ней дядька с огромной камерой. Разглядываем сверху водохранилище, серпантин старой дороги, ведущей к смотровой на перевале, пляжи. Ребенок интересуется, можно ли в мощный бинокль Турцию разглядеть. Я отвечаю, Земля, мол, круглая, из-за этого то и не увидишь того берега, который турецкий, и который «не нужен нам». Отвечаю, а сам, к стыду своему, и не уверен, что не видать будет Турции, ну не знаю, не задумывался никогда. Просто знаю, что объекты о-очень удаленные смотрятся крупней и все. « Нет - говорю еще раз – навряд ли». На вершине фотографируем  «тройку с рюкзаками» на их аппарат, после они нас щелкают на наш, и мы считаем свое восхождение совершенным и доказанным. Поворачиваем к дому. Спускаться, вроде, должно быть легче, но ноги несут нас вниз с нарастающей скоростью. Остановиться легче всего, встав боком, выставляя одну ногу вперед. Зато с пульсом и дыханием все в порядке. В одном месте, мы только с развилки вступили на дорогу, впереди с хрустом сорвалось с места и тотчас умчалось прочь прыжками нечто рыжеватое и реактивное. Размером умчавшееся «нечто» казалось мне чуть пониже пояса, хотя, скача вверх – вниз, могло чудиться разного роста. Скорее всего, это косуля кинулась сломя голову, не поверив в наше миролюбие. Мы даже замерли на минуточку, но больше «нечто», вернее некто, себя ничем не выдал. Вот и дорога. Решено было не спускаться по старому маршруту, да и не смогли бы мы там слезть. В прошлом году я пробовал и сделал для себя выводы. Прошагали свой поворот и прошли дальше по дороге вниз. Я предполагал, почему-то, что у треугольной скалы от дороги должна будет ответвиться широкая тропинка, от скалы, по крайней мере, в лес она ныряет, имея приличную ширину. Но либо проглядели мы ее, а может, тропка та выходит не на дорогу, а на тропинку другую, ту, где мы поднимались. И по дороге мы прошли дальше, чем планировали. Уверенные, что как бы ни спускались, серпантина старой дороги нам не миновать, свернули мы в лес. Не все, однако, так просто. Вроде бы должна пересекать твой путь дорога, а нет ее. Приняли еще вправо. Я, кажется, даже разок разглядел серое асфальтовое покрытие, но вместо дороги местные духи привели нас в овраг. Дорога, правда, была за ним, но где бы нам наверх то выбраться? Повернули вспять. И только порядочно уже обойдя овраг спустились, наконец то, сначала к гроту, и уж от него вышли на дорогу. Пару раз срезали, спустившись напрямик, дальше подрейфовали по знакомому пути. Вновь прошли костер москвичей, потом, чуть дальше, их машину, перешли шоссе и свернули вниз у «поляны».        

В том году, 2008, при походе в горы мои крепчайшие башмаки «кончились» - все швы и места проклейки прошли испытание, кожа же порвалась. Ну, понятно, она хоть и обувь спортивного стиля, но не специальная. Заходил в Севастополе в спортивный магазин. Сколько всего там для похода в горы! И ассортимент, и модели, и материалы,… а уж цены! А ведь всего то – пройти по горам. В этот раз привез с собой годовалые, удобно разношенные «берцы» белорусского пошива, приобрел перед поездкой в «Профессионале» на Троицком рынке Самары чуть ли не марлевый камуфлированный костюм. Сын пошел тоже в «стеклянном» камуфляже. На ногах у него китайские «адидасы», в которых он оттренировался месяца три. Все прошло проверку колючими листьями, россыпью мелких острых камней и подъемом враскорячку удачно. Громадный японский нож, который подарили московские друзья из «Самуры», тоже пригодился. Его зубчатое лезвие позволяло и тоненько нарезать самую мягкую булку, и быстро перепилить сухую ветвь в пару пальцев толщиной. Вот только хранил я его под днищем палатки и на лезвии появились еле видимые пятнышки вроде как ржавчины, но само лезвие блестит как новое, остроты тоже, как и было обещано, не потеряло. Дома хотел разглядеть пятна под лупой, но их уже не было. Исчезает ли ржавчина сама по себе? Сами дарители возможности ржавчины на подобных изделиях не допускают.        

     Едва успели окунуться, уже на обед пора. После обеда Алексеичи предложили прогулку на катере. Предстояло проплыть мимо мыса Айя и Затерянного мира, посетить гроты и глянуть с моря на руины Чемболо. И все это завтра в полтретьего. Необходимое количество пассажиров набралось моментально и потому стоило удовольствие всего пятьдесят гривен с рыла.  Мы сидели за столиком, вернее, сидели жена и сын. Мне не хватило места, и я лежал в палатке. Послышался трепет крыльев, и потрепанная синичка появилась на ветке. Все бы ничего, но она присела сантиметрах в сорока от моих. Те замерли. Птица, вот наглое созданье, перескочила на стол, цапнула кусочек булки и назад на ветку. Я одной рукой Олимпус нащупал, навожу, а она не реагирует, знай, себе, обедает. Склевала и опять – прыг на стол. Так и скакала, пока все не перетаскала. Вот какие в Батилимане птички- невелички компанейские. А после ужина ходили к армянам. Полкило шашлыка на троих приятно разнообразили приютское питание. Бутылка вина нам и литр сока ребенку сделали закат над морем еще прекраснее.   

      Вечером на прогулке снова ушли неведомо куда. Очень уж шагалось хорошо и легко. В Турции какой (и далась мне эта Турция) можно, скажите, гулять себе беззаботно в любое время суток? Далеко вы уйдете одни в Аргентине какой, или Египте? А тут все как дома: у нас татары – здесь татары, у нас в Поволжье жили скифы, сарматы да савроматы, и здесь повсюду их следы. Даже имя Куйбышева увековечено в названии крымского поселка. К тому же речь повсюду родная, хотя, будь она и украинской, все равно мы родня. Ну так вот, идем мы, идем, обернулись назад, а там.…Вдалеке, на скалах Ласпи, на склоне, который так манит меня подняться по нему, разноцветные картинки то возникают, то пропадают. Лазерное шоу, однако. Встали мы, да так и простояли минут десять. Узнали из текста, что « Пальмида» устраивает вечер восточной кухни, что заказавшим достархан в подарок кальян, что дискотека и так далее. То искорками пойдет склон горы, то бегущие по вершинам ласпийских  деревьев огоньки кинутся врассыпную, то каплями на воде концентрические круги. Все перемежалось пальмами и логоготипом Пальмиды. И музыка, музыка, музыка, откуда-то с той же стороны бухает. Так почти всю ночь и пробухала. Вот непруха – малышей, по ночам скрипящих, увезли, наконец, а тут – нате вам – дискотека. Получите и не скучайте!   Ночью снова прохлада хотела испортить сон, но одеяла спасли нас от глубокой заморозки. Утром мы были бодры и полны сил, в отличии, думаю от тех, кто весело проплясал всю ночь под надоедавшую нам музыку и прососал халявный кальян. 

      Предстоящая прогулка по морю произвела фурор среди приютских. Желающих плыть набиралось уже даже не на две, а на три поездки, и Алексей Алексеич дал команду принять меры. Не знаю, кто, но тотчас связались с хозяином катера и организовали еще одну экскурсию перед обедом. Третья намечалась, вроде бы, завтра. Мы не торопясь искупались, поглазели в свои кто книги, кто кроссворды и двинули на обед. Плававшие на первую экскурсию тоже не опоздали и горячего не лишились. В полтретьего объявили о повторном приходе катера, и мы, послеобеденники, собрались на пляже.

     Плавсредство наше стояло метрах в ста пятидесяти (если меньше, то ненамного) от берега и добираться до него предстояло вплавь. Энтузиазм это вызвало не у всех. К тому же было нежарко и дул ветер, в общем, лезть в воду хотелось не очень. К берегу подтянули резиновую лодку, куда тотчас сложили вещи и сопровождающего их. Парнишка лет двенадцати, отношения которого с водной стихией сложились пока не вполне, остался, по крайней мере, сухим. Доплывши, влезли и расселись, кто рядом с рулевым, другие на носу, и почти все либо оделись, либо закутались полотенцами. Катер почихал, почадил и начал разворачиваться.  Чем дальше мы отплывали от берега, тем больше взоров обращались к объекту, который находился у нас на виду постоянно. Куш Кая овладевала нашим вниманием. Сначала мы получили возможность обозреть ее «спереди» всю, от самого моря. Зеленая юбка красавицы-горы, понизу окаймленная светло-серой, а иногда и розоватой, или синеватой полосой камня окуналась в пенный прибой. Каменная грудь, которая по случаю, бывает, украшается вуалью рваных туч, извлеченных из небесных запасников, сейчас отражает щедрые лучи солнца навстречу морскому простору. Менее величественные горы- подруги, кажется, чуть отошли в стороны, давая нам рассмотреть ту, что сама дала приют как нашему «приюту», так и еще куче баз и лагерей. Но катер вез нас на запад, и навстречу вставали другие, недоступные с нашего берега горы. Мыс Айя с одноименным санаторием, не работающим который уж год, заповедник, сосны странной формы которого так понравились супруге, и, прячущийся пока за отвесным склоном, «Затерянный мир» разворачивались перед нами. Позже нам сказали, что сколько туристов, столько и затерянных миров, открытых «только для своих», но первый и настоящий – тот, что сейчас предстанет справа по борту. Желающие - услышали мы - привозятся катерами и оставляются на берегу с припасами и дровами. Живут, сколько надо в свое удовольствие, а как станет невмоготу, вызванивают своего лодочника, который и приплывает забрать дикарей в назначенный час.    Вот и он, мир. На фоне нехилой скалы, неведомым художником оформителем разрезанной пополам, наверное чтобы явить проплывающим включение золотого цвета, даже в пасмурный день кажущееся освещенным солнцем, россыпь обломков той же скалы-декорации. Обломки местами голы, словно лунные кратеры, местами поросли низкорослой зеленью. Вся поверхность уставлена валунами, будто сад камней разбивался тут в незапамятные времена и только палатки яркими цветами оживляют древний пейзаж. Я даже представил, какой была бы наша планета, если бы повсюду была… такой. Подумал и понял, что неправильно для себя сформулировал мысль. Скорее стоило вообразить, что именно так могла выглядеть земля в юности. Такой она, в лучшем случае, может стать после нас.… Если.… Так, что «Береги природу, твою мать!»Обогнув этот полигон «последних героев» плывем вдоль скал, круто обрывающихся в воду. Наше внимание обращают наверх. Метрах в двадцати – тридцати над морем парадный фасад скалы, обращенный к югу, в выбоинах. Рулевой рассказывает, как давно, еще до Крымской войны, парусники пристреливались здесь, пробуя новые прицелы.        

      Скорость наша падает, подходим ближе к берегу, и сразу становится холоднее. Ветер, отраженный высокой стеной, несется над волнами, не в силах вскарабкаться к вершине. Еще правее и медленнее, еще тише, и мотор глушится. Ждем, пока якорь закрепится на дне. Прямо перед нами несколько гротов, но, как выясняется, даже с фонариком немногие из приезжих отправляются туда. Прыгаем в воду и плывем к подножию скал. Вода неожиданно холодная, очевидно, дождевая, фильтруясь сквозь известняк, остывает и, попадая в море, остужает его у берега. Но скорее, камень не прогревается за день и остужает воду вокруг. Местные, говорят, в гидрокостюмах плавают и собирают мидий у подножия скал, и все равно мерзнут. Как бы то ни было, но отплывая дальше от берега, чувствуешь что становится теплей. Между катером и скалой торчит камень. Хочу посмотреть, что на дне и ныряю. На глубине метров трех канат или трос обвился вокруг камня и уходит в сторону открытого моря. Наверно за него то и зацепился наш легонький якорь. Дно видно где то там, внизу, лишь ближе к камню достаю до придонных валунов, поросших длинными зелеными шевелящимися волосами. Предполагаю, что глубина метров пятнадцать, но меня поправляют – тридцать – сорок. Купаемся вчетвером. Только молодая пара, да механик с катера кроме меня сиганули за борт. Поднявшись наверх, ощущаю мгновенно взбугрившейся мурашками кожей ветерок. И вовсе то он, южный, не особо теплый. Быстро одеваюсь. Теперь супруга раздевается и спускается по трапу в вовсе не кажущиеся ласковыми и теплыми волны. Вокруг нас прямо таки оживленнейшее движение. И катерки тут, подобные нашему, и яхты, и лодки с тентами и зонтиками. Даже пара больших катеров встала на якорь на глубине. С них ныряют, вернее, совершают погружение дайверы. И столько их на двух то катерах, что задумываешься, где их столько взяли, и не Атлантиду ли хотят здесь отыскать.

    Ребенок освоился, свыкся с качкой и переселился на нос судна. Сидит там и щурится на солнышко, как гигантский суслик. Гордый такой, как же – на носу, чай, не где нибудь на скамейках, как мы. Невозможно не сфоткать его на фоне развалин Чемболо. В Балаклаву решено было не заходить, и мы повернули обратно. Стена со следами пристрелки осталась за кормой, слева по борту раскинулся «Затерянный мир» с бакланами на прибрежных камнях (птицами) и непременными нудистами, (людьми, почему-то только мужиками) лежащими на тех же камнях. Такой ли он «затерянный»? Я всматриваюсь в склон; так, тут отвесно, там не пройти, а правее - здесь, пожалуй, можно подняться. И спуск такой, будто Ганнибал или Суворов с армией фанатов Спартака, либо, там, Зенита, прошли. Только вот куда взберешься, и есть ли что наверху, кроме спуска вниз. А по берегу – нет - не обойти горы, разве, только вплавь, рискуя не выбраться в случае чего на скалистый берег.

     Рядом с катером качалась на волнах огромная жирная чайка. Вот наглая, на нас даже не глянула, а на нее все обратили внимание, начали щелкать, а та даже на вспышки не реагирует. Плывем метрах в двухстах от берега, но везде видно дно, где лучше, где чуть похуже, каждый камень на виду.                                                                                                                                

    Какими  маленькими отсюда смотрятся наши пляжи, и как мы там все помещаемся, удивительно! По мере приближения пляж растягивается, берег наступает, становится выше. Двигатель снова глушится. Нам выходить. Катер дальше не идет. Спускается лодка и грузятся вещи. Неводоплавающий парень усаживается сверху. Домой. На берег высаживаемся, словно после длительного отсутствия, разве что песок не целуем.   На пляж не идем, что-то озябли немного, а ведь сегодня наш последний день на базе. Завтра часов в десять трудяга – Рафик отвезет нас в Севастополь. До ужина час. Бежим, таки, купаться – что еще делать на море. Пляж полупустой. На большой камень, торчащий из воды у самого берега, кидаем одежду, прижимаем крупной галькой, иначе сдует, ветер неслабый. Плаваем, ныряем и не мерзнем. Стоило вылезти, кожа моментально синеет. Бегом ломимся в гору, греемся. В столовой уже сидят, правда, ужин еще не принесли, люди просто скучают. Что вечером делать, прохладный ветер не дает купаться, а гулять уже, вроде, и времени нет. Пока переодеваемся, наступает час вечерней трапезы. Из столовой уходить не хочется, понимаем, последний ужин. Немного грустно, хотя понимаем, две недели нам просто не вынести, так, что вовремя уехать - непременное условие хорошего отдыха и залог того, что уже через месяц снова захочется в Батилиман. Вещи собираем с вечера, а чего утром заморачиваться, утром и так вся …опа  в мыле будет. Пока то да се, уже сумерки незаметно опустились, приходит время последнего вечернего чая. Чувствуем себя уже не местными, этакими отрезанными ломтями. Да, чуть не забыл, у нас есть смена – вечером прибыли земляки – пара с двумя детьми. Сами они не первый раз в Крыму, но теперь и ребятишек взяли. Говорят, в мае приезжали, не знали, где остановиться. Ночевали в мотеле на ялтинской трассе, вроде даже в «Мифе», если я правильно понял. Они и про «приют» узнали от супруги. И то, мы вот, например, отдыхаем, где отдыхаем, а ведь нет ни времени, ни желания разведывать, куда бы еще ткнуться пожить. И остальные, думаю, так же, про какие места знают, либо слышали, туда и тянутся.  Стакана три зеленого чая приятно греют тело изнутри и расслабляют, но привычка – вторая натура. Идем гулять по изрядно опустевшим дорожкам. Воскресенье закончилось, местные отправились по домам. Завтра с самого утра начнут заезжать новые отдыхающие, те, кто знает – в субботу и воскресенье въезд на базы – предприятие наиавантюрнейшее. На узких поворотах автомобили не то, что разъехаться, порой и вписаться между брошенными машинами не могут.

     Наш директор, к слову сказать, отстоял полдня наверху только из опасения не выехать в срок с «приюта». А ему вечером на вокзал в Севастополь за клиентом поспеть к назначенному часу, ну просто необходимо. Насколько я знаю, всех, кого обещали, наши забирали и обратно на вокзалы доставляли в любое время дня и ночи.   Батилиман в этот вечер окружил нас теплом, тишиной и ностальгией. Ностальгия, как ни удивительно, была по еще не законченному отдыху, по не покинутому пока Южному Берегу Крыма. Да, да, именно так, с большой буквы, словно речь идет о фамилии, имени, отчестве. Тихая грусть и надежда, умиротворение и восхищение проснулись в наших душах. Наперебой теребили они мозг, не оставляя секунды на размышление о причинах вдруг возникшей любви к этой скалистой местности. И поняли мы Чехова, Волошина, Куприна и Грина, поняли всех, стремившихся сюда вновь и вновь. Необъяснима тяга к Крыму у советского человека. Помните, как в «Джентльменах удачи» размечтался Косой: костюм с отливом, автомашину с магнитолой и в Ялту. Но все хорошее кончается и отпуск не исключение. Идем спать, чтобы завтра спозаранку проститься с морем без посторонних глаз. Всю ночь какая то птица пронзительно кричала, на пляже нетрезвая девка завывая звала приятеля - .удака, нарочно не откликающегося и пугающего ее, да и прохладно было снова, но спали мы чудесно. И вообще всю неделю все было прекрасно. Расчудесное бескрайнее море тешило взор и качало на волнах, горы прикрывали от ветров и предлагали подняться к облакам по своим склонам, южная растительность насыщала густым ароматом теплый, чистый воздух, а окружающие нас отдыхающие всегда были настроены дружелюбно и приветливо. Про администрацию не говорю – им положено быть отцами – кормильцами, но и они, по-моему, получали удовольствие от хорошего настроения своих « приютчан», осознавая, что вклад в это настроение внесли и они, причем немалый.    

     Утро началось рано. Сколько раз я ни просыпался, за стенами палатки было светло. Снова засыпал каждый раз с мыслью о том, что жена, полагаю, проспит до самого завтрака и лишится возможности запечатлеть в памяти утреннее море на весь год. Но в семь она встала и, собрав купальные принадлежности, спустилась вниз. Через полчаса мы присоединились к ней, правда она последние дни предпочитала лежать на другом пляже, том, где нет камней, мы же были верны своему, маленькому и заставленному валунами. На их  теплой поверхности так хорошо лежалось и так быстро сохло тело.   Море не подкачало, чему свидетельством фотографии, сделанные нашей мамой в то утро: ни морщинки на бирюзовой поверхности, прозрачное до неправдоподобия, сливающееся вдали с безоблачным небом. Сразу после завтрака упаковали вещи, использовавшиеся для купания и умывания, сдали постели и расположились в ожидании отъезда. Самарский флажок также был снят и Алексеичем повешен в столовой рядом флагом Севастополя и Черноморского флота. А тут уже и Рафик подогнали, грузимся. Сколько же нас, желающих попасть сегодня на вокзалы Севастополя! Как всегда поднимаемся пешком до пятачка на повороте. Нам машут провожающие, наши руки покачиваются в ответ, и не раз оборачиваемся, преодолевая эти двести метров. Большую часть пути едем молча, только перед Сапун-горой кто-то кратко рассказывает об этом мемориальном комплексе. Двое, выслушав, сходят и пешком отправляются осматривать окрестности.

    Минут пятнадцать спустя выходят все остальные: вокзал. Спускаемся  вниз и сдаем багаж. Гостевой дом «Джамаль» выбран нами для ночлега еще в прошлом году, но лишь сейчас впервые мы туда отправимся. Места знакомые – район Воронцовского рынка - очень скоро входим в стеклянную дверь и останавливаемся у окошечка администратора. Номер в конце коридора представляет собой однокомнатную квартиру, кухня которой переделана во вторую комнату. Справа от входа ванная комната, совмещенная с санузлом, напротив – шкаф – купе, размером вполне сопоставимый с этой ванной комнатой. Вполне, по-моему, нормальная квартира, как на сутки, так и на неделю. Хотя, отмечу, на Юмашева то поудобней было. Бросили шмотки и в город.  До рынка прошли пешком, хотели насчет фруктов разведать. Разведали. На том самом месте, где в прошлом году споро распродавались дешевые абрикосы, стояла Газель, и продавец быстро взвешивал такие же фрукты на весах того же цвета гражданам из длинной (такой же!) очереди. Я не опознал в этом продавце прошлогоднего, но мои уверяли, что это тот же человек. Но, так или иначе, цены были самыми низкими на рынке. Чуть дальше магазин «Фора», не зайти в который мы не смогли. Смотрели, в первую очередь, вина. У нас сформировался, ну, или, скажем, оформился вкус на крымские вина, некоторые из которых, почему-то, стояли не во всех магазинах. В «Форе» как раз оказались два наименования, которые мы хотели бы взять с собой для распития в Самаре. Решили, что купим на обратном пути.

     Еще немного и парк. Тоже Воронцовский. Драконы на воротах приветливо нам улыбались. По крайней мере, один из них, хотя второй тоже довольно таки мило скалился. Но сфотографировались мы все же с тем, кто не показывал зубы, тем более оскалившийся уже есть на прошлогодних фотках. Парк уставлен фигурками из камня и металла. Господин Церетели отдыхает, дух Пушкина, ликуй! Большинство скульптур как раз и изображает пушкинских героев. Здесь баба-яга и Кощей, садист-Руслан, вознесшийся над калиткой, влекомый бородой карлика и огромная бородатая голова, вросшая в землю. Блестящая металлическая свинья погрузилась в парковую грязь, а в вольере с табличкой « свинья» мирно бродили индюки и фазаны. Куры жили там же, но, почему-то располагались на развесистом дереве. Сама же хозяйка  вольера меланхолично прохаживалась рядом с рабочими, должно быть, давая указания. В одной из фигур опознали своего пса, грустно сидящего в ожидании нас, любимых. Неожиданно порадовала скульптурная группа вооруженных грибов-галлюциногенов, как еще истолковать гигантские мухоморы со зверскими рожами, держащие кто пику, кто саблю, кто лук или булаву. В общем, нам понравилось все. Абсолютно. Жаль, еще не закончены все работы: лукоморский дуб, например, стоит в черновой отделке. Выходим из парка, переходим дорогу и в автобус.

     Едем в центр, который для нас возле Нахимова, благо, большинство маршрутов проходят именно там.     Адмирал кажется мне всегда разным, будто по ночам он спускается с постамента, а возвратившись, встает немного по другому. И всегда мысленно я приветствую его. Вот и сегодня, едва высунув нос из маршрутки, поворачиваю голову к Нахимову. Так и есть: великан приопустил голову и лицо у него сегодня особенно задумчивое.  - Все нормально, господин адмирал,- успокаиваю его про себя – Я  почти весь Крым проехал, все мирно, вроде. Нахимов кивнул ради приличия, но от размышлений своих так и не оторвался. А мы отправились на Исторический Бульвар, туда, где все хожено – перехожено, но куда тянет вновь и вновь. И опять молочный коктейль, который пьем в этот раз из огромного стакана втроем, шевеля разноцветными соломинками, и, как всегда, лавки с разной разностью, и, конечно, разглядывание города с верхотуры. Шли мы, собственно говоря, в тир, но по понедельникам тир, как и панорама, не работал. Днем, по крайней мере.   После перекуса едем на один из рынков за фруктами. Есть мнение взять с собой в поезд, а если получится, и домой южных фруктов. Забрели удачно, пакет оттягивают, помимо даров юга несколько побулькивающих зеленых бутылок, тоже, в общем то, дары юга.Естественно, с таким багажом это уж не гуляние, приходится ехать «домой».

      В «Джамале» наскоро принимаем душ и бежим гулять. В парк, конечно, зайдем в первую очередь, благо одну- две остановки идти. Минут десять и привет драконам, гуляющих куда больше, чем до обеда. Все работающие аттракционы включены. Ребенок понесся к тиру. Большой тир с экраном во всю заднюю стену пуст. Вот счастье привалило; оплачено дикое количество выстрелов, выбрано оружие. Выстрел, второй, после третьего щелчок – осечка. Хозяин отбирает оружие и пробует сам. Ага, размечтался! Автомат меняется на винтовку, но через пару выстрелов ситуация повторяется. Из-под прилавка извлекается пистолет, громадных размеров. Думаю, он его для самообороны использует, но сейчас, недовольный, протягивает ребенку. Как же тот из пистоля то, он же винтовочник? Ничего, все в грудь фигуры на экране. Отходим от закрывающегося по техническим причинам тира и видим мамашу, ожидающую нас у аэрохоккея. Первая игра у нее с сыном, вторая – у него со мной, как и третья. Оказывается, жетоны для автоматов пользуются успехом у отдыхающих, как сувениры и кассиры очень неохотно продают их по нескольку штук. Очень, по-моему, неправильно, не лучше ли наоборот, сделать их несколько видов, и как призы, выдавать удачливым игрокам, или продавать на память. Сколько времени, не знаю, но ранние Севастопольские сумерки подступают. Выходим из парковых ворот и берем направление на вокзал. Идем по пустому тротуару, нагнувшись, чтобы не задевать орехи головой. Проходим остановку Багрия…стадион… скоро памятник подводникам. Все время идем одни, может, все отдыхают перед завтрашним рабочим днем, а может, гуляют они, местные, по другим улицам. Вот и подводники, снимаем…. Темно. Вот разочарование, мы хотели еще матроса Кошку сфотографировать, но тоже, наверно, не выйдет. И не вышло. Издалека, чтобы все охватить, темно, а крупным планом получается один бронзовый портрет. Замечаем на входе в подземный переход олимпийского Мишку. Наверно, как раз перед Олимпиадой строили, вот и украсили. Прошли еще дальше. Над памятником участникам восстания 905 года на парапете несколько российских солдат в штатском. Мимо нас прошествовали родители, получившие в одной из российских же частей «во временное пользование» сына – морпеха. Тот нелепый, худой и длинношеий, но с видом бывалого оккупанта гордо ведет родителей по уже освещенному городу морской Славы России. России не современной, а той, где на равных правах существовали Туркестаны, княжества Литовские, Великие, Малые и Былые России и прочие. Может и неправ я, но город сей воспринимается мной как неторопливый город труженик, город людей, а не воинов, хоть и полит он кровью многих поколений героев. Стоим над бухтой. Внизу суда, иллюминированные огнями, на противоположном берегу, на фоне оранжевого вечернего неба чернеют силуэты домов. За высоким парапетом, через который не проблема заглянуть, железнодорожные пути. Это справа от нас, а слева, за дорогой, отвесная скала, на которой притулились домишки частного сектора. В скале вырублена ниша для водосточной трубы, бетонные столбы стоят так близко к скале, что по ним, наверно, можно взобраться наверх, прямо к забору. Сами заборы, скорее всего, служат не для защиты дворов  от проникновения извне, а чтоб свои на дорогу не вывалились в подпитии. Остановились мы и стоим бездумно. Вперед пойти – да темно уж, назад – не хочется, вроде еще домой. А воздух, хоть и центр города, чистый-чистый, и тепло, комфортно. Ни комаров, ни мошек нет. Звезды громадные на низком небе помаргивают лукаво.    

      Вот девчата по противоположной стороне дороги рысью промчались, шлепая босыми ногами и размахивая туфлями. Картина та еще, учитывая, что руки обувью заняты, а лямки топиков слетают то и дело. Навстречу бегущим, верхом, еще две девчушки на замученных коньках, мы их на бульваре днем видели. Вообще конных много в Севастополе, преимущественно девки. Постояли мы чуть и решили все-таки спать отправиться, уже на автобусе. Да, боже ты мой, нет проблем, автобус через минуту подошел, словно по заказу. По пустой дороге пять минут до Виктории, минут семь пешком и дома. Молочный ужин, душ и спать. Не проспать бы завтра.            

      Сколько раз просыпался, уж и не скажу, боялся проспать, но выспался хорошо. Комнату сдали, затратив всего минуту. Стоя на остановке, наблюдали картину: тощий рослый щенок получил от сердобольной продавщицы киоска сосиску. Ну, думаем, сейчас сожрет. Не угадали, отнес в траву и сбросил в овражек. Даже не закопал. Правда, далеко от нее отходить не спешил, козы бродили рядом, а вдруг они, рогатые, отыщут по запаху его сокровище!   Выходим у автовокзала и переходим через мост. Путь держим в камеру хранения за вещами. Очереди нет, и поклажу получаем моментально. Скамейка свободная у автостанции для нас находится, и садиться на сумки не приходится. До нашего рейса чуть ли не полчаса. Сидим. Вспомнили про воду и занырнули в магазинчик. Внутри холод лютый и ветер ледяной гуляет, как бы ребенка не просквозило в очереди. Вышли и аж жаре обрадовались. А еще рядом бронепоезд стоит, мы сходили посмотреть. «Смерть фашизму!»- на борту. Вот и объявлен наш рейс. Грузим сумку в багаж, сами рассаживаемся в салоне. Первый раз не на электричке едем в сторону Симферополя. Проезжаем Инкерман, в который не попали в этот приезд, петляем по шоссе, в стороне остается Бахчисарай, а мы так хотели проехать по дороге, которой пытались выйти из города в день посещения Чуфут кале. Въехали в Симферополь, и скорость наша упала. Ощущение такое, что весь город – одна большая пробка. Кое-как дотащились до вокзала и долго еще стояли, пытаясь повернуть налево, к стоянке. Желдорвокзал, как всегда, переполнен сидячими, стоячими и прочими гражданами всех возрастов, полов, ориентации и социального положения. Успеваем посетить местную «Челентано», надеемся, что порядки в пиццерии  изменились. Увы, что выросло, то выросло. А может, просто близость вокзала вносит дисбаланс в работу заведения.                                                       

      Пробежались и на перрон. Опять я не купил майку с символикой Украины, а так хотелось тренироваться дома в украинской майке. На будущий год привезти, что ли, с собой российскую и поменяться с кем? Поезд наш уже подан. Несколько вагонов - самарские, места заняты не все. Вагон не самый новый, если не сказать больше. У нас два нижних и одно верхнее место, но занимаем лишь место под одной полкой. Садимся и сразу переодеваемся. По-е-ха-ли! Поезд набирает ход и вскоре Симферополь исчезает (чуть не сказал « за кормой»).  За окном сменяли друг друга пустынные пейзажи степного Крыма. Мы уезжаем. Пустые полустанки очень подходят к нашему настроению.

    - Ту-у!- басит поезд - У-ез-жа-ем! Мы едем домой, но нам грустно. Крым нам уже не чужой. Снова весь год будем смотреть фотографии, вспоминать краткое свое пребывание на этой древней, издавна переходящей от одного народа к другому прекрасной земле, мечтать о новой поездке и строить планы. Снова и снова примемся пересматривать «Дикарей» по ночам. Одно знаю твердо…, но боюсь загадывать.…  По обеим сторонам от нас, соленый от  слез отъезжающих, раскинулся Сиваш. Крым позади.  

 - Пока! До новых встреч!- шепчем. Колеса отвечают - Приез-жайте-приез-жайте….    Интересно ли будет читать о двухдневном сидении в вагоне, где и развлечений то всего – то чай черный, то зеленый, то кофе со сливками, то без оных. Есть, конечно, еще книги, но трудно читать, когда за окном по мере продвижения к северу, сухие степи сменяются лесостепью, а речные поймы похожи на кусочки джунглей. Несколько раз здания вокзалов радовали взор, ночью такую красоту видел, аж сойти захотелось,  и остаться на денек, побродить.  

      Опять таки, некое разнообразие в скучную поездную жизнь внесли пограничники. Чем я так уж им приглянулся не пойму, но вещи меня попросили предъявить. Поднял полку и сумку тащу, спрашиваю, что показывать то надо. А, может, прямо все им так и разложить на полке, так я не премину, чай, подождет поезд.   - Алкоголь везете? – озвучивают, наконец,- Сколько?   - А как же! Что ж еще от вас везти то?- спрашиваю и разворачиваю куртку, куда бутылки завернуты. Показываю только три, остальные, думаю, им ни к чему видеть, а они и не смотрят на вино.    - Самодельное, незапечатанное есть, из крепких напитков что- нибудь?  - Не берем, еще траванемся, мало ли что - и вино обратно заворачиваю, не дожидаясь разрешения.   В первый раз за два года обратили внимание на ребенка и спросили свидетельство о рождении и справку о наличии гражданства. Потом была еще российская проверка – повторение все той же условности на том же языке - и вот она – Россия. А, в общем то, ничего  за окном и не изменилось, считай, кроме формы вокзальных ментов, да символики на мелькающих вагонах. Ну, и еще номера на автомобилях другие, не поймешь сразу – более нам привычные, или уже менее, после трехнедельного пребывания в Крыму. Умом, правда, понимаешь, что земля уже своя, но сердце разницы не чует. По мне, так и в самом дальнем  казахском ауле можно себя дома чувствовать, а можно и в Самаре родной на улицу бояться показаться.     В Сызрани ощутили себя окончательно приехавшими и оставшийся путь восприняли как расплату за долгое отсутствие дома, поезд же то притормаживал, то стоял, где ни попадя, томя нас ожиданием встречи. Но встреча, все-таки состоялась в срок. Мы нагнали время и остановились у платформы именно тогда, когда встречающие подошли к вагону.

    Пять минут спустя багажник Волги проглотил наш багаж. Мы выбрались со стоянки и покатили по городу, ничуть не изменившемуся с конца июля. На пути ни одного построенного, снесенного или отремонтированного объекта. Все до боли знакомо, будто и не уезжали. Только вот груши в саду опали, да котенок, крохотный и беззащитный, вымахал вдвое. Сели пить чай и сразу же начали раздачу сувениров да рассказы о похождениях бывалых южан. Как же дома тихо и одиноко-то после многолюдья крымского и дорожного, вроде не хватает чего-то, даже.  

Что пишу, зачем пишу.…

Повторю сказанное вначале: просто не в первый уже раз прежде, чем собраться куда либо, запасаемся комментариями людей, в данном месте побывавших, путеводителями по интересным местам и картами. И убеждаемся, что порой не все так просто, как пишут. Например, фраза « семьсот метров» может означать « рукой подать», а может превратиться в часовое восхождение по чуть заметной тропке, грозящее гибелью вашим модным черевичкам, в которых, по цене, так царице впору щеголять, и то лишь по праздникам. А иной раз и словом не оговорятся, что, хоть и добираться недолго, но делать в таком-то и таком-то месте нечего, разве что, форсанешь потом, что « как же, ка-а-неч-на был! Да-да!»   Много разговаривали с людьми, вдоль и поперек полуостров объездившими и облазившими, и все они, рассказывая дорожные свои байки, обязательно скажут, стоит ли дорога впечатлений от посещения. Пояснят, кому, в каком случае может быть интересно в том или ином месте, и что им самим понравилось, либо не понравилось. Люди, кстати, в большинстве своем, очень интересные. Почти все из них имеют возможность посещать более экзотические места, и посещали неоднократно, но Крым каждый год, это мероприятие для души. Нигде, по их словам, не отдохнешь как дома, а Крым, что ни говори, для советского человека (рожденного и проведшего детство в СССР) – «всесоюзная здравница», домашняя Ибица, и собственные Канары. Узбек, Украинец, Чухонец, или «друг степей»- все одинаково чувствуют себя, окунаясь в ласковое прогретое море и очень похоже щурят глаза на яркое солнце. Удастся накопить денег на поездку – летом снова двинем в Батилиман. Старый наш автомобиль не потянет подобного путешествия, отправимся на поезде. Хотя автотуризм в Крыму самый перспективный вид туризма. Гостиницы, кемпинги, гостевые дома и мотели с хорошей кухней расположены порой далековато от цивилизации и добираться туда на машине гораздо удобней. Да и стоянки имеются у  большей части подобных заведений, так, что. … До встречи на гостеприимной земле, прокаленной солнцем  и истоптанной ногами многих великих народов, проживавших (и проживающих) здесь бок о бок, как и  жить бы впредь.    

      Да, и еще: круглогодичный туризм это способ сохранить природу крымского полуострова. Развитие инфраструктуры туризма позволит занять местное население и обеспечит средствами существования крымчан, не прибегая к строительству предприятий, вредно воздействующих на окружающую среду, ресурсы для которых, кстати, тоже необходимо будет завозить на полуостров с материка. Но это дело Украинского правительства и крымских бизнесменов, а дело наше, полагаю, помогать крымчанам выжить, и своим поведением не отвратить от себя население. Наше дело - быть людьми цивилизованными, а не валящими направо и налево деревья дикарями, выжигающими гектары леса каждый год. Не недоносками быть, в смысле, не могущими донести продукты жизнедеятельности до ближайшего сортира, а хозяевами лесов и гор, блюдущими чистоту и порядок в местах пребывания отдыхающих. Да-да, хозяевами, хоть и странно, на первый взгляд, выглядит призыв хозяйствовать на территории соседнего государства. Но если не убрал за собой я, не прибрался другой, замусорил поляну третий, захочет ли кто еще остановиться на этом месте, загаженном и вонючем? И не попробовать ли местным властям организовать бригады волонтеров-рэйнджеров на уборку особо обезображенных участков? Скажем, живут бесплатно за то, что раз в сутки сгребают и грузят в специально вызванную машину нечистоты, места ведь, стихийных отхожих мест, возникают как раз вблизи остановок на шоссе. А еще лучше будки поставить и указатели повсюду - таблички с «писающим мальчиком»….    

       И, видится мне, что на будущий год, через три, через пять, десять лет, приеду я в Крым и, старый и немощный, поплетусь по трассе, потряхивая на костлявой спине тощим рюкзачком с лекарствами. Где бы ослабев, ни решил присесть – везде чистота, и туалеты вдоль дороги на расстоянии, преодолеть которое по силам и детям, и старикам, и безнадежно нетрезвым, каковых, думаю, не станет меньше ни за пять, ни за пятьдесят лет. А коли захочет мой беззубый рот помусолить чебуречную корочку, то в мотеле, даже переполненном пузатыми денежными дядьками, служители поставят раскладной колченогий столик, не спросив гражданства и вероисповедания. И прошлепаю я, старый и ненужный уже никому на родине, весь древний полуостров, и исполнится, может быть, моя потаенная мечта упокоиться на старом севастопольском кладбище, чтоб приезжали потомки поговорить с раскаленным камнем на иссушенном могильном холмике, а потом с чистым сердцем отправлялись бы себе отдыхать. А я буду лежать, тупо счастливо скалясь желтыми зубами и радоваться, что и после меня отдыхают мои в Крыму. И не мои тоже отдыхают, и всем хорошо, и всем хватает места и ныне, и присно, и во веки веков…   Просыпаюсь по звонку бесчувственного будильника. Не сказать, что не хватало мне его на юге, скорее наоборот. Только вчера приехал, а сегодня уже на работу, вот жизнь! А сон? Сон это просто сон, хотя…. Может и стоит подумать о недалекой, в общем-то,  старости в деревне под Севастополем…

PS: фотографий отснято много, но  количество букв не позволяет поместить еще и фотографии :),

да и на сайте этих фотографий множество, в частности у "Веселого доктора" отличные фотографии Бахчисарая:)