Шорты из Триполи, Бабаева и Зебряк

    Выехав утром из замка крестоносцев – Крака де Шевалье – мы быстро добрались до ливанской границы. Мы просто ехали на юг, а с побережья в сирийские земли Ливан врезается “языком”, поэтому нам даже не пришлось удлинять маршрут.

   Граница Сирии и Ливана далась нам легко – кроме очереди, затруднений не было. Тем более, что мы уже научились расталкивать бородачей и ловко вбрасывать паспорта в окошки – умение, необходимое для быстрых действий с бюрократическим аппаратом на востоке.
Наш коллектив развлекался как мог: третьеклассник Леха дудел на тромбоне, трехлетка Димка изредка подпевал ему слегка истошными подпевками и попутно строил рожи всем встречным водителям, удивленно заглядывавшим к нам. Глава экспедиции привычно бегал между таможенными ларьками, я продвигала машину. Как у Барто – “Коля пел, Борис молчал, Николай ногой качал”…

   Ливан показался более цивилизованным сразу, со въезда. Во-первых, погранпост был приличным. Во-вторых, при выезде из Сирии мне учтиво поднесли кофе (а это же сразу располагает!). В-третьих, появились ларьки с газировкой и “вкусненьким”! А это уже – серьезный признак развития. (Так посчитали младшие путешественники). Природа тоже стала приятнее: после пустынных пейзажей континентальной части Сирии высокие зеленые камыши, пышная растительность и яркое небо Ливана так радовали глаз!

    Показался Триполи – второй после Бейрута город Ливана. КПП на въезде обложены мешками с песком, рядом аккуратно пристроились танкетки городского типа, а дежурят солдаты с автоматами, внимательно оглядывая всех проезжающих и кивком давая добро. Нам тоже кивнули, и через минуту глазам наконец открылся город.
Город разбомблен. То есть некоторые дома стоят, примерно половина. Зрелище было бы совершенно ужасным, если бы не люди и не то, что происходит на этих самых разбомбленных улицах. А на улицах кипит жизнь! Тут и там – блошиные рынки, народ торгуется, что-то покупает. Самое замечательное – овощи! Арбузы громадных размеров – это что. Но картошка! Нет, граждане питерцы! Такая у нас не растет даже в мечтах директора лучшего совхоза – просто не умещается в сознании! Чистые, одна к одной, картофелины - кинг сайз – сложены в аккуратные пакеты и расставлены среди яркой зелени и фруктов… Красота контрастов – все это на фоне разрушенных домов.
   
   Внезапно навстречу по улице поехали БТРы и военные машины, набитые солдатней. И это не показалось странным – пейзаж вполне соответствовал. Что уж тут удивляться! Но у меня слегка похолодело на душе, когда старший сын стал учить младшего счету:
- Димка, давай вместе танчики считать! Ра-а-аз, два-а-а, три-и…
- Шесть! Восемь! Десять! – с удовольствием подхватил Димон.
В езде военной техники, в целом, - ничего страшного, если не видеть решительных лиц солдат и не ощущать повисшей в воздухе угрозы. Они спешат! Может, нам тоже пора? Эти-то, которые с арбузами, футболками и картошкой – они привычные! А я, знаете ли, как-то не рассчитывала на военные действия на территории, где нахожусь…
     
    Как в машину, прямо на водительское сиденье, попала земля – до сих пор непонятно. Очевидно, она осталась после “визита” одного из солдатиков, заглянувшего через окно глубоко в салон… А наш водитель не замедлил приземлить на черную горку пятую точку. Это оказалось настоящей диверсией: земля была жирная и противная, и стало очевидно, что в таком виде - с большим черным пятном сзади - идти в банк менять деньги … как-то не сподручно. Мои глаза автоматически принялись за поиск одежды. Лавок и магазинчиков в Триполи хватает, много одежды военного покроя, и вообще больше мужской, чем женской. Но нам пришлось попетлять.
     Пока искали магазинчик, у которого можно припарковаться, постояли в пробках.
     - Смотрите, какие у них чудесные номера! – восхитился сын.
     И правда, ливанские номера машин обладают одной приятной особенностью: под арабскими цифрами идет номер такой же высоты, но написанный привычными латинскими значками. Получается что-то вроде цифрового микро-словарика. Номера сами заходили в сознание и, как всякая ненужная вещь, оставались надолго…
Припарковались, “выбросили” меня в качестве десанта, и я забежала в малюсенькую лавочку. Выбрать штаны было делом двух минут, и тут началось самое интересное. Ценников на вещах не было. Сколько стоят шорты?
Бабушка- продавщица, судя по виду, ровесница предыдущего века, пережила несколько десятков революций и объяснялась исключительно по-арабски. Присутствовал легкий французский акцент с грассированием (Ливан был французской колонией) и знание нескольких цифр. Помните? Юн, де, труа… Впрочем, на этом и французский у бабули заканчивался, а назвать цену из троек, она, видимо, была не готова. Английский же, русский и другие языки мира были для нее равнозначны марсианскому.
     - Да сколько же платить? – пыталась я достучаться на всех доступных диалектах. Но результат был нулевой. Отдавать единственную крупную купюру очень не хотелось, а бабуся явно была “не промах”, и надежды на сдачу не было.

     - ОК. Пишите! – достала я блокнот…
То, что там появилось, смотрелось, естественно, полной ахинеей: мало того, что по-арабски! Но и писала бабка справа налево, и руки у нее тряслись. Тут в памяти послушно встали ливанские номера машин, и я стала медленно подписывать под каждым арабским значком цифру… Бабка принялась меня поправлять - оказывается, она считала, что тоже знает латинские цифры! Но при сложении наших общих банков данных получилась еще бОльшая ахинея: за жалкую тряпицу полувоенного покроя просилось что-то около двух тысяч рублей!

     Этого я стерпеть никак не могла.

     Мы принялись торговаться в блокноте. Через минуту я уже бодро писала арабские цифры в любом направлении, а цена шорт рухнула, как курс рубля в прошлый кризис. Вскоре дело дошло до семидесяти рублей на наши деньги, я подхватила вдобавок майку, вязанку носков и осталась довольна покупкой. Бабка – сияла. За сдачей она сбегала в соседнюю лавочку и, улыбаясь очаровательной беззубой улыбкой, вручила подарок - ливанский флаг! Мы тепло попрощались. К машине я шла с победой – честь главы экспедиции была спасена!

***

     Глава быстро переоделся, поменял деньги, и мы решительно двинулись прочь из Триполи, несмотря на всю их замечательную крепость времен крестоносцев. Мы с сыном Ленькой по пути раскладывали вещи… И тут, отложив в сотый раз скатившийся в руки тромбон, он вдруг сделал трагичные глаза и завопил:
-Мама! Мамочка-а-а!!! Бабаева и зебряк!!! Я их потерял!
….
     После секундной паузы заголосили все разом:
     - Как потерял? – не поняла я.
     - Это что, уже по-арабски?! – не понял наш папа.
     - А что такое бабаева и зибяк? - немедленно спросил Димка.
     - Это люди – Бабаева и Зебряк!
     - Да куда ж ты их мог деть?
     - Они, наверное, выпали! То есть он выпал!
     - Кто выпал?! Куда выпал?! Зебряк выпал?
     - Остановись же наконец!
     - Баба-а-а-ева и зибяк! Баба-а-а-ева и зибяк! – запел Димка. Ему было уже все равно, что это такое, раз началось веселье.
     - Да не Зебряк выпал, а учебник! То есть Зебряк вместе с Бабаевой!
     - Что – оба?!
     - Да оба, оба!!! Они авторы! Они выпали вместе с учебником! По сольфеджио! – паниковал Ленька, - Мне же его отдавать! О-о-о-о! То есть они не выпали - они напечатаны! Димка, да хватит петь!!!
     Ленька окончательно запутался от ужаса страшной потери и повесил голову…
И правда, книжка эта цены немалой: учебник авторов Бабаевой и Зебряка взят в школьной библиотеке, он давно не переиздается, и добыть его непросто.
     - Ты его после границы помнишь?
     - Ну да, он мог выпасть, когда мама ходила за шортами! А до этого я дудел…
     - Разворачиваемся!

     И мы помчались обратно к лавке с шортами. Как была рада видеть меня бабуля! Она-то рассчитывала, что я скуплю всю лавку! Но я напряженно думала, как бы изведать у нее, не видала ли она книжку?

     Поняв, что я хочу чего-то неземного, ливанка крепко взяла меня за руку и повела в соседнюю лавочку, где продавалась посуда: может, товарищи помогут. Но те, не в силах внимать английский, позвали других соседей. А те – продавцов из фаст-фуда, сиявшего рекламой метрах в ста… В итоге, объясняя про “книжку с музыкой” в пятый раз, уже перед солидной аудиторией человек в восемь, я почувствовала себя на пресс- конференции. И если бы речь шла о бомбежках ливанской территории Израилем или, на худой конец, об извечном вопросе, кто лучше – ливанский президент или Насралла из Баальбека (старший террорист), мне было бы легче… Но я объясняла этим людям, что музыка – это не диск (почему?!), что она – в книжке (это вообще как??), что книжка, скорее всего, оказалась на дороге (вот это понятно!). Слово “ноты” в этом обществе явно “не катило”.
Тут, после серьезных усилий и мозгового штурма, один из продавцов фаст- фуда наконец что-то смекнул. Он убежал, а вернулся, торжественно неся наших Бабаеву с Зебряком (в печатном варианте) на вытянутых руках. Драгоценность, оказывается, нашли посетители забегаловки. Всеобщей радости не было предела. А уж бабуся, продавшая шорты, и вовсе бросилась обниматься. Теперь уж мы простились окончательно.

     И поехали в горы – искать кедровый заповедник.