ПОЛНОЧНЫЕ ЯСТРЕБЫ, КРАСНЫЕ СТРЕЛЫ И АСЫ

Если б рассказ начинался вот так:

"Лежу я в траве

Средь собачьих фекалий,

К небу задрав объектив.

И вижу как в небе

Пронзительно синем

Нерезкая птица летит…",

то был бы не мой рассказ: ну не везет мне на собачьи какашки, на травку прилечь средь толпы не выходит, а стихотворная лаконичность не есть мой конек. Если чего и имею в избытке, так это нерезкого и летящего.

Можно бы было начать и так: "Мой Lumix FZ200 стыдливо поглядывал на топорщащиеся достоинства-телевики кичливых сородичей. Я его утешала - вот погоди, сомкнется толпа, уж нам-то она не помеха..."

И это был бы рассказ про меня и про камеру, а мне-то надо про авиашоу, в честь 100-летия независимости Финляндии устроенное абсолютно бесплатно для граждан с гражданками и детворы на берегу Балтийского моря в старом парке столицы.

Я давно избегаю толпы, но охота пофоткать быстрое и летящее оказалась пуще неволи. Невольников и заложников любознательности был полон трамвай - из него меня вынесло и доставило к морю: впереди вода, позади гора, на горе народ, под горой гусыни крутят пером у виска и уводят гусят из-под ног человеческих. Приткнулась было к телевизионщикам - сказали: "Идите, леди, отсюда, идите…" Наконец муж поставил меня на незанятый постамент - так и проторчала отцом Федором пять часов кряду.

Кому не досталось постамента, притулились на мостках для стирки ковров. За компанию, как говорится, и финн утопился. В паузах между полетами зеваки на суше гадали: потонут мостки - не потонут мостки...

Но отважных все равно бы спасли.

Тревожные времена не сказались на настрое народа - счастливые люди, верят, что их безопасность в надежных руках. Руки за столетие независимости случались всякие: были они алчущими власти, и ищущие заморского покровительства тоже были; были кровавыми, подавившие "красные" настроения; были бездарными, втянувшими страну во Вторую мировую войну; были и созидательными, отстроившими демократию и отношения с нелюбимым, но мощным соседом.

Обязательная часть туральбомного творчества - туалеты (бесплатные - в нашем случае). Их привозят накануне массовых сборищ, а после увозят. Ни вони, ни грязи я не заметила: внутри, кроме "места общего пользования", писсуар, бумага и пластиковый ящичек с дезинфицирующей жидкостью.

Топ сезона - туалет облегченный, мужской.

Я запечатлела брутальную задницу исключительно в просветительских целях: эти временные писсуары устроены так, что себя самого видит только обладатель себя самого.

И наконец произвольная часть - о самолетах. 

  Живет в Финляндии джентльмен по имени Фил Лоутон. Как-то в его британскую голову пришла чисто английская причуда: отыскал он в загранице едва ли не единственный сохранившийся самолет-этажерку из созданных финскими конструкторами до войны (VL Viima II), привез в Финляндию, вдохнул в него новую жизнь и объявил об основании музея действующих летательных аппаратов. Экспонатов пока только два.

Из песни слов не выкинешь - этот самолет успел побывать на войне. В Финляндии символика не запрещена, если она имеет историческое значение и не используется для достижения каких-либо личных целей.

Исполненное воспоминаний и опыта лицо этого очень пожилого господина невольно привлекло мое внимание. Похоже, он знает цену смертельно опасной прекрасной работе - высшему пилотажу.

Задорные Red Arrows, пронзившие облака, явились своим фирменным "Бриллиантом" - пилотажем высочайшей огранки - ромбом из 9 самолетов, от крыла до крыла всего-то 3 метра. Сверкнули белозубыми улыбками пилотов Королевских британских ВВС и распались небесным "Тюльпаном", взмыли вверх, ласточками сиганули к земле, раскрасили высь цветами российско-балканско-французско-голландского флага, умчались, сомкнулись, опять разлетелись весело и легко - за гранью возможного для человека и управляемой им машины - нарисовав напоследок пронзенное амурно-самолетной стрелой воздушное сердце.

На шоу не озвучивают печальные цифры - там говорят о безупречности выполнения маневров, о мировой популярности аэробатической группы. Но мне удалось кое-что раскопать: за полвека в команде Red Arrows погибло восемь пилотов.  

Мне с детства известно, что авиация - не романтика, а наполненные бесконечными тренировками опасные будни. Папа служил воздушным стрелком и, как водится, порой вспоминал армейские героические истории.

Когда писала рассказ, узнала для себя с огорчением, что детским мечтам так никогда и не сбыться: в летчики меня бы не взяли - не дотягиваю сантиметра до установленной нижней планки в 163. Да и бесстрашия мне не хватает: экстремально низкий полет Аэробуса даже в качестве пассажира выдержала бы только как сказку с хорошим концом - отрепетированную до совершенства и сыгранную не раз. 

Даже внутри Аэробуса А350 XWB ощущаешь, как нелегко ему оторваться от летного поля: посмотришь направо - там три пассажира, посмотришь налево - и там тоже три, а ты посередине в ряду - слева сосед, справа соседка, сидения широченные - 46см; летит далеко без посадки. И эта махина с размахом крыла в 65 метров способна выделывать кренделя перед ошарашенной публикой - прошлась над водой, поднялась, подбоченилась, помахала крылом...

Надпись по борту " Finnair" для меня уже давно не реклама. Еще в 90-х слыхала, что в питерском "Пулково" почти без отмен по погодным условиям садились и взлетали только финские летчики. А однажды в Дубровнике я на себе испытала, как ощущается пассажиром "экстремальный взлет". Вокруг громыхало и поливало (чемоданы по пути к самолету промокли насквозь), нас покатали с четверть часа по полю, и командир принял решение - взлетать. В черное небо с громом и молниями мы поднимались почти вертикально.

Обещанного газетами самолетного рева от грациозных тренировочных истребителей до сей минуты не исходило. Я отыскивала в окуляре небесный объект, уловленный скорее чутьем, нежели слухом и зрением, пока ОНО меня не накрыло.

Сначала оно надо мною зависает - виденное не раз на экране и вовсе не страшное. Потом на меня изливается нечто, раскалывающее голову на части, - звуковая волна. Судорожно пытаюсь извлечь из кармана ушные затычки, убранные туда за ненадобностью. Их выдавали (бесплатно) на входе - казалось, ненужная предосторожность, но это только казалось… 

Сверхзвуковой самолет, в небесном безмолвии сначала явившийся ниоткуда, а после, через мгновение, обрушивший вой двигателей, заставил интуитивно пригнуться - остался доволен эффектом, рванул ввысь, чтоб снова беззвучно явиться… 

"Колокол" - это когда самолет взмывает горизонтально вверх, на мгновение застывает и срывается в неожиданное пике - сложнейший маневр, спасающий жизнь пилота и самолет. А тут еще и отстрел тепловых ловушек (от ракет с инфракрасной головкой самонаведения... )

Все захватывающие филигранным исполнением маневры проходили на довольно большом удалении от публики.

К сожалению, история знает немало трагедий, случившихся на авиашоу - и профессионалы совершают ошибки, а техника может дать сбой...

Кому-то еще памятна трагедия, случившаяся на шоу под Львовом в 2002 году: тогда самолет, исполнявший фигуры высшего пилотажа, упал на толпу - 77 погибших, раненых более 500. И этот случай не уникальный.

В отличие от укротителей тигров, укротители самолетов жизнью рискуют с вполне обоснованной целью - в современном воздушном бою выживает расчетливый и умелый. Фигуры высшего пилотажа и групповые полеты обязательны к исполнению всеми курсантами летных военных училищ. Отважные, отважные парни…

В группе под названием "Полночные ястребы" (Midnight Hawks) непременно участвуют нынешние курсанты - отличить их от асов-маэстро я нетренированным глазом не сумела.

Разъехаться с авиашоу было непросто - тут уж кто как сумел...